Осенью в парке было безумно красиво. Утреннее спокойствие утешало. Аккуратными рядами стояли высокие деревья, а листья на них потихоньку становятся желтыми, багряными, коричневыми. Постепенно засыхая и падая на землю, шурша под ногами. Трава под деревьями тоже засыхала. А клумбы зацветали осенними цветами - астрами, дубками, хризантемами. Они радовали всех до первых морозов. Парк осенью тихий, пустынный и уже не слышно веселого щебета птиц. Кто-то из них собирается в путь, кто-то, отъевшись за лето, готовились к зиме, а молодые выводки необычайно активны, порхают, дерутся.
Некто не сидел на месте от прохладного воздуха, а стараются прогуливаться по аллеям. Неповторимый тонкий запах озона, мокрого асфальта и сладковатого умирания просто очаровали. А воздух становился одновременно материальным и в то же время удивительно прозрачным, кристально прозрачным.
И эта поэтическая грусть, словно передавала сторону другого - застывшего и прекрасного мира. Осень утешала всех золотом, плакала вместе с людьми дождем, сердилась громом... и когда она уходила, всегда возвращалась. Каждый свой день, Сьюзи начинала с утренней прогулки. С любопытством наблюдая как маленькие смолянки своими ножками подбрасывали сухие листья в воздух, а ветер подхватывал их и кружил в воздушном вальсе, напоминая княжне ту мелодию, под которую она прощалась с детством. Более взрослые девушки, заседали на лавках кто парами, разбавляя унылую погоду, задорным смехом, то одиночно погружаясь вмести с унылой порой в задумчивость и чтение любимых романов... Преображенская неожиданно остановилась, когда заметила на одной из веточек ели, шумную кампанию, рыжих белочек-непосед.

Девушки с любопытством вила наблюдательность за рыжими бестиями, они бегали по веточкам и грызли грецкие орехи. Это было так забавно. У них была своя жизнь, свои какие-то заботы. Надо же. Грубый, мужской голос внезапно, послышался позади нее, Сьюзи сразу узнала его владельца. Она столько времени избегала с ним встречи, а тут на тебе, настолько банальное столкновение. Хотелось закрыть глаза и убежать. И что вот так всю жизнь бегать неизвестно от чего? Ну был у них поцелуй, но разве это повод прятаться? Тем более из-за какого-то моментального порыва, замуж ей выходить не нужно было. Пора взрослеть! Сусанна резко обернулась и сразу же пошла в наступление.
А как же вариант, пролететь или проползти? И в конце концов, это общественное место, где хочу, там и стою! Осталось ей только топнуть ножкой, для пущего эффекта. Господи, что я несу? Губы словно сами по себе, произносили всякую, несусветную чушь. Глеб был так близко, практически на расстоянии одного дыхания. Зачем нужно было все усложнять? А с другой стороны, кто они друг другу? Месячные знакомые. Просто знакомые...

Елизавета Васильевна Адлерберг медленно шла по парку Института, погружённая в свои думы и мысли.  Думалось над насущными проблемами здесь, на свежем воздухе, куда лучше, чем в душном кабинете, а поразмышлять баронессе  было о чём сейчас. Во- первых, уже начали приходить письма от родителей девочек, полные возмущения и недоумения тем,  что в программу обучения пансионерок теперь введены уроки фехтования. А на каждое письмо нужно написать подробный ответ, логически обосновать всё, не будет же строгая дама, начальница института, признаваться в том, что ей просто понравился преподаватель этой дисциплины. К тому же сразу двое преподавателей, Александра Андреевна Чарская, преподающая историю, и учительница словесности Елена Дмитриевна Соболевская  в силу разных причин покинули свои должности, а значит, срочно нужно искать им замену. И если словесность с грехом пополам Елизавета Васильевна пока преподавала в классах сама, то с историей ситуация просто совсем негодная, ибо новый педагог пока не найден, а брать на себя лишнюю нагрузку не соглашается никто.
  Шуршала опавшая листва под ногами, дул приятный ветерок, и баронесса просто шла по тропинке, куда глаза глядят. Вдруг внимание её привлекли голоса, мужской и женский, раздающиеся откуда- то из- за деревьев. И вскоре взору Елизаветы Васильевны предстали Глеб Алексеевич Шестаков, тот самый учитель фехтования, и юная Сусаана Аверьяновна, преподающая географию. С лёгкой полуулыбкой мадам  Адлерберг подошла к ним поближе со словами:
- Доброго дня, Сусанна Аверьяновна, Глею Алексеевич! Гуляете, свежим воздухом дышите?