Удивительно! Но порою жизнь бывает  ужасно не справедливой. Я никогда раньше не задумывалась об этом, а теперь думаю и часто. Как так получилось, что я «влипла» в подобную ситуацию? Все чувства, эмоции… А нужно было слушать старших… Да только можно ли приказать сердцу? Вот и ответ…
Родилась я в небольшом уездном городке S. в семье знатного купца Николая Ивановича Веневитова. Матушку свою не помню совсем, даже имени ее не знаю. Она, родив мою сестру Марину, исчезла в неизвестном направлении. И батюшка велел всем в доме не вспоминать о ней. Вскорости мы переехали в другой уездный городок N., где впрочем все все равно узнали о том, что наша ветреная матушка, бросив двоих детей, сбежала с каким-то гусаром… Отец сразу стал в глазах жителей этаким страдальцем, и каждая незамужняя дама, или вдова считали своим долгом утешить его, однако, нужно отдать должное папеньке на их удочки он не попался.
Матушку нам с Мариной заменила нянька, старая Варвара, она без устали вдалбливала в наши детские головы светские манеры, растя из нас настоящих барышень. Папенька нанял учителя французского и танцев – и получилось, что купеческие дочки, росли не хуже дворянские. Да, денег у папеньки было много! И он мог себе это позволить. Дела шли хорошо, но незаметно старшая дочка, то есть я, выросла. Мне исполнилось 17.

Лето. День святых Петра и Февроньи. Очень символично. Да, впервые мы встретились именно в этот день. К тому времени все уже только и говорили о том, что в городок приехал граф с сыном, красивым, умным, добрым… А мы с Мариной только хохотали. Смешно было наблюдать за местными барышнями, которые теперь хотели блистать, чтобы хотя бы на очень короткое время привлечь к себе внимание графа.
Через небольшую речушку на деньги богатых меценатов города был возведен деревянный мост с прекрасными резными перилами. И вот мы с сестрицей решили поспорить, кто из нас может без страха перейти мост по перилам. Глупо и абсурдно! Но это было в нашем характере!
Разувшись, я забралась на перила первой. Держа равновесие, я дошла почти до середины моста. Безумно хотелось смеяться! Это такое непередаваемое ощущение, наверно сродни полету! Один неверный шаг и ты летишь с высоты либо на деревянный настил моста, либо вниз в воду, а речка хотя и небольшая, но глубокая.
И тут меня кто-то подхватил с этих перил и опустил на мост.
- Сударыня, Вы, кажется, сошли с ума! Разве можно так рисковать жизнью?
А я только смеялась. До тех пор пока не посмотрела в его глаза. В глубоких серых глазах неизвестного мне молодого человека читалось беспокойство и страх за мою жизнь.
Справившись со смущением, я прошептала:
А зачем жить, если не рисковать?
Мне казалось, что мы простояли так целую вечность, смотря друг другу в глаза.
Может быть, отпустите меня? несмело спросила я. Он что-то пробормотал. Мне даже показалось, что это было «Никогда в жизни». И отпустил. Я наконец-то смогла спуститься с пальчиков и опереться на всю стопу. Задорно смеясь, я побежала к Марине. Несколько раз, кружась, я оборачивалась, чтобы мимолетом посмотреть на него еще.
Ни слова батюшке! сказала я сестре.
А спор так и остался неразрешенным.

«Наташа! Подождите!» окликнул меня Михаил, когда гости стали расходиться. «Неужели я так нелепо выгляжу, что Вы смеетесь надо мной?» он с огорчением посмотрел на меня.
«Я смеюсь не над Вами. А оттого, что мне весело,» опустив глаза, пробормотала я.
«Правда?»
Я едва заметно кивнула и посмотрела в его глаза. Они были словно омуты, в которых можно было утонуть.
«А что если завтра мы случайно встретимся?» Тут его окликнул отец. «Михаил! Где ты?»
«Где и когда?» спросила я у него.
«В полдень, на мосту!» последовал ответ.
С тех пор, мы встречались с ним каждый полдень на том самом мосту, где мы с сестрицей затеяли нелепый спор.

Готовились к свадьбе. В этот день должна была состояться помолвка. Пышно, торжественно. Утром в наш дом приехал Тимофей. Он хотел о чем-то поговорить со мной тет-а-тет и я согласилась. Беседа произошла в кабинете отца. В доме были только слуги и дверь оставалась открытой.
Наташа! Ну что ты нашла в этом заезжем графе? Не пара он тебе! Петербургский хлыщ! Ты будешь несчастлива! У него таких Наташ небось в каждом уезде штук по десять! горячился Тимофей.
Неправда! Не смей так говорить о нем! Я люблю его! А он любит меня! И мы будем очень счастливы! пыталась я убедить его. Но это было бесполезно! Тимофей схватил меня за запястья и прижал к стене Ну я то знаю, что ты любишь меня! А его я УБЬЮ! Он попытался поцеловать меня, я отвернулась и попыталась оттолкнуть. В какой-то момент я поняла, что это бесполезно. Ну не верит он мне и оставался лишь один выход - соврать.
Хорошо, хорошо! Я не люблю его! Но он граф! Понимаешь ДВОРЯНИН! Тимофей посмотрел на меня как будто увидел впервые, отпустил мои руки и отошел.
он явно опешил Что?
А то, что выйдя за него, я уеду в Петербург и у меня начнется такая жизнь. какую ты себе не представляешься! я прошлась по комнате. Внутри все клокотала от гнева. Хотелось побольнее задеть самолюбие Тимофея. Балы, маскарады, светская жизнь! И мне в сущности все равно. Михаил или кто другой, главное, что дворянин.
Ты... только и сумел вымолвить Тимофей.
Да, уже войдя во вкус я продолжала я, я готова на все лишь стать графиней! Я могла бы даже его отца охмурить ради своей цели. Михаил правда моложе и симпатичней, а вот его папенька - старичок, долго не протянет... Ну что же партия все равно уже разыграна и я стану женой графа Михаила Алексеевича Строгонова.
Тут дверь в кабинет громко захлопнулась. Мне стало очень страшно.
А вечером вместо помолвки я читала прощальное письмо Михаила и ревела в подушку. Вот так закончилась моя сказка. Я хотела ехать вслед за ним, но не знала куда, надеялась, что он вернется и я все объясню.