Жутко было устраивать похороны младшей сестры.Жутко,страшно и неправильно!Это приводило в бессильную ярость.А потом вернулся ступор,из которого со скрипом пришлось вытягивать самого себя,ведь дела бы не сделались сами собой.А надо было разместить и успокоить перепуганных крепостных,отправить гонца родителям,Наташе,ненужным родственникам,которых,как он надеялся,не будет,пусть они приедут на поминки,соседям.Лишь после он заперся в комнате с обгоревшим телом сестры.Не было ни слез ни разговоров,даже мыслей,кроме одной прости меня,да и так казалась глупой и бесполезной.Когда он вышел из комнаты,то уже давно рассвело.Пропустив туда женщин и бабок,он не пустил туда жену,запретив даже подходить к этой комнате.
-незачем,любовь моя.Ты должна помнишь ее такой,как она была.-уже мягче добавил Волконский,привлекая к себе супругу.
А далее тянулся день,наполненный плачем,стонами и молитвами,которые то и дело доносились из комнаты с усопшей,подготавливаемой к похоронам.Приехали родители,раньше чем он  ожидал их.Отправив Полину наверх,он проводил родителей к телу их дочери.Сцена эта будет вечно преследовать его наравне с пожарищем,унесшим жизнь сестры.
Отец вскоре отправился к Корфу,Илья не знал зачем,да и не хотел,мать осталась у тела дочери,а он скрылся в кабинете,куда не доходили ни молитвы ни плач.Когда вернулся отец,Волконский все так же сидел за столом,сжав голову руками.То что в соседних комнатах плачут над его сестрой,уложенной в гроб,не укладывалось в его сознании,ровно как и то,что ее больше нет.Странно было смотреть на мать,за всю жизнь она впервые отстранялся его от себя и рвалась к телу Даши.Оставив ее в руках отца,он покинул кабинет и всю ночь провел в спальне,сидя на полу у ног Полины.Он не спал,перед закрытыми глазами сразу взметались языки пламени,проступал почерневший силуэт трупа.

Наутро гроб был вынесен из гостиной в катафалк.Усадив мать и супругу в экипаж,Илья верхом отправился следом за отцом.В церкви,куда прибыли соседи и близко-живущие родственники,Волконский не отрывал взгляда от пламени свечи в своей руке,отказываясь смотреть на гроб

Андрей все утро нервничал, ему приходилось врать и обманывать жену. Вот и сейчас одевая офицерский мундир и собираясь в экипаж он поймал встревоженный взгляд Тани. Казалось еще чуть-чуть и он скажет правду, но он не мог. Смотря на живот он не мог говорить правду, ей и так сейчас тяжело. Он не сказал ей не слова. Оставив на попечение слуг и Анны, которая вместе с ней сразу занялась обычными делами. В экипаже сидели уже Надежда и Михаил, карета ждала только Долгорукого.
Путь оказался не долгим вскоре они оказались у церкви, куда прибывали жители уезда. В голове мелькнула мысли, что возможно здесь окажется и его мать. В храме он сразу нашел Владимира, который как обычно стоял отдельно от других. Глаза нашли гроб, Андрей не мог спокойно смотреть на него и быстро отвел взгляд, взял свечу и встал рядом с Надеждой.

В этом сонме огней Корф один стоял без свечи. Один не шептал молитв и не обращал взгляда на иконы. Каменное лицо, расправленные плечи и заложенные за спину руки - он напоминал скорее гранитную статую нежели живого человека. Немигающий взгляд устремленный куда-то в пространство - не видел ничего. Он не слушал службы, не видел собравшихся лиц - заплаканных или спокойных, не обратил внимание ни на то что ушел князь Волконский и на слезы княгини. И хорошо что не обратил внимания - ее ядовитые слова до сих пор вертелись в его памяти, и эти слезы показались бы ему верхом лицемерия.
А видел он - багровую россыпь кленовых листьев. Ее глаза - отчаянные и счастливые. "Не покидай меня"......  и его губы беззвучно шевельнулись "не покину"
Отчего ты ушла, Даша. Почему Бог если он есть так безжалостен и несправедлив!?  За что..... За что Господи! За что ты, желая наказать меня, о, знать бы еще за что - отнял жизнь именно у нее? Да еще таким страшным образом... Зачем заставил ее так страдать, зачем оставил сиротами ее детей, зачем обрушил кару свою на ее несчастного отца! Ты же мог наказать меня как-нибудь иначе.... Но за что, за что так жестоко!? У последнего края ты вернул мне жизнь, надежду, подарил любовь и счастье - лишь для того чтобы в последнюю ночь в единый миг обрушить все это в прах.... Господи, за что!!!! В чем я провинился перед тобой? В том что не оказывал должного почтения этим деревяшкам на которых крепостной художник намалевал лица святых так как он себе их представлял? За то что предполагал что ты - нечто большее чем кусок дерева крестообразной формы? За то что помня о сыне не забывал отца? За то что забыл молитвы? Неужели? Разве богу приличествует такая мелочность? Да будь ты проклят! Будь проклят! Нет, не за мою разбитую жизнь, рухнувшие надежды, и любовь призраком которой ты поманил меня чтобы в очередной раз все отобрать!
Будь проклят за слезы ее отца, за горе ее детей, за ее мучительную смерть, проклятие тебе, проклятие!!!!!!!!
тело было словно налито свинцом, платок душил сжимая горло, но у него еще доставало сил молчать и не двигаться, а истошный вопль его мыслей  не был слышен никому. Даже иконам

Андрей стоял между Надеждой и Михаилом и буквально чувствовал что-то между ними. Смотря на ровно горевшую свечу, казалось Андрей был совершенно в другом месте. Да он благороден Дарье, он обязан ей и сейчас должен, просто обязан присутствовать на похоронах. Тем более он друг Владимира, а они с Мишелем должны и его поддерживать. Процедура похорон была долгая, но Андрей смотрел прямо и практически не выражал ни каких эмоций.

- Вечной памяти....
Как же бесконечна эта служба. Сколько в ней лицемерия и пустопорожних слов. Кто придумал что они должны нести утешение? Кто вообще придумал все это? Ведь не ты же сказал эти слова с креста! Люди, все придумали люди - жадные, злые, завистливые, жестокие, хвала, хвала человеку, венцу творения, ха-ха-ха. Да будьте прокляты все вы! Ах княгиня как благородно лить слезы над гробом дочери которую при жизни вы поливали одним лишь ядом, которой сломали жизнь и прилагали все усилия чтобы не дать ей ни единого шанса на счастье! Будьте прокляты и вы с вашим хваленым снобизмом и лицемерием! Господи, если ты все же есть, если есть в тебе хоть капля справедливости и милосердия - пошли молнию на этот храм, испепели и сожги всех нас тут, на месте, с ней которую при жизни все они до единого осуждали!
Да, он был несправедлив в своем бессильном отчаянии, он знал. Знал что Илья по-настоящему любил сестру, если только эта вареная рыба может кого-то любить. Глядя на молодую княгиню Волконскую - не испорченную еще светом по причине юного возраста - тоже не представлял себе что она могла желать Даше зла. Да и Мишель стоявший в метре от него упрямо глядя на свечу которую держал в руках - тоже не был ни в чем виноват. Но он был настолько взвинчен что даже слезы Надежды и печаль Андрея вызывали в нем злость. Вечным проклятием Корфа была его память. Он ничего и никогда не забывал. Злопамятство? Возможно. Но он помнил как они оба когда Долгорукая продала Татьяну заочно обвинили Дашу в сообщничестве, считали ее чуть ли не преступницей которая помогает чинить препоны таким всем из себя расчудесным молодым сердцам и их так называемой любви от которой у него сводило зубы словно от чрезмерно сладкого меда. Ах, как же быстро они переменили мнение когда Даша отпустила Татьяну. А если бы нет? Так и продолжали бы тихо ненавидеть ее - даже не зная? А сейчас стоят с постным видом словно потеряли близкого человека. Да знали ли вы ее? - хотелось ему крикнуть на весь храм - К чему ей теперь ваши слезы? К чему огни этих свечей которые ничего не донесут до глухого неба. Вы слепы, слепы все до единого!
Боль раздирала ему грудь, как всегда после ранения от чрезмерно сильного сердцебиения пуля засевшая у сердца реагировала болью словно поворачиваясь на месте. Чертов Штерн почему он не вынул ее! Почему не рискнул! Я бы умер тогда и благословлял бы за это Бога потому что не пришлось бы потом пережить все то что происходит сейчас! Я не узнал бы ее любви но и не изведал бы потери. Какой идиот сказал что лучше потерять любовь чем не изведать ее вовсе! Какой малодушный человек сможет найти в этом хоть намек на утешение!
Он закрыл глаза, не двигаясь с места. Все с таким же каменным лицом и без намека на слезы. Что душило его? Горе? Отчаяние? Слишком сильно затянутый платок на шее? Сколько еще сможет выдержать и не выкрикнуть все это, выдержать в молчании и неподвижности?
Нет... они не увидят моей боли. Не увидят....

Отредактировано Владимир Корф (06-02-2015 22:20:35)

Служба тянулась и тянулась,бесконечно долго и бессмысленно.Обнимая супругу,Илья то и дело посматривал на мать,что бы в случае чего остановить ее и не пустить к гробу.Довольно было концерта.Не верил он в искренность слез материнских,с чего ей так оплакивать дочь,которую на дух не переносила всю ее жизнь?Она может и забыла,а вот Илья забыть не мог,сколько слез из-за нее пролила его сестра,сколько раз он успокаивал и утешал,защищал от матери,пользуясь слепой любовью последней к самому себе?А теперь она ее так горячо оплакивает?Если вдруг она и почувствовала какую-то не бывалую любовь ,то поздно,маменька,слишком поздно,ей это уже не нужно,а Вам до смерти замаливать этот грех.
Вернувшийся в храм отец,первым подошел прощаться с Дашей.От этого зрелища сердце сжимало обручем.Сколько себя Илья помнил отец был оплотом их семьи-уверенный,сильный,надежный.И видеть его сейчас беспомощного было тяжело.
Следом за отцом,подвел он к гробу мать  и супругу.Не давая ни первой ни последней подолгу задерживаться у возвышения.Сам же,касаясь иконы и лба умершей,он не произнес ни слова ни покаяния ни прощания.Поправив саван,Илья отошел к отцу.

Когда священник наконец объявил прощание, Репнин наконец вздохнул с облегчением. Он все с большим опасением поглядывал на Владимира который стоял с закрытыми глазами и явно не воспринимал ничего вокруг. Мишель знал своего друга лучше чем кто бы то ни было и ясно осознавал что может таиться за этой каменной оболочкой. Но вместе с тем в отличие от Андрея предполагавшего что их присутствие рядом хоть в малейшей степени может служить ему поддержкой не обманывался. Он знал что Корф никого не пустит себе в душу разве что кроме его самого, да и то в таком состоянии навряд ли. Молодой князь загривком чувствовал неладное. "Я люблю ее Мишель. Я не смогу без нее жить" А ведь Корф никогда не бросал слов на ветер. Ох неладное он задумал. Чем крепче закупорена бутылка с тем большей силой она взрывается когда выбиваешь пробку. Ладно, черт с ним, отмалчивается - его право. Но вот оставлять его сейчас одного опасно, в таком-то состоянии.
Но прощание шло своим чередом, Владимир не двигался с места а вот слова Надежды рядом заставили его вздрогнуть и посмотреть на нее. Девушке явно было дурно, она побледнела и пошатывалась. Михаил порывисто подхватил ее под руку.
- Как же вы бледны! Пойдемте, Надин, пойдемте... незачем вам дальше смотреть на это печальное действие.
И бережно поддерживая молодой князь вывел Орлову из душного храма к пронзительно чистому воздуху, под насмешливо ясное высокое голубое небо

Даже не открывая глаз по начавшемуся туда-сюда хождению Владимир угадывал что сейчас начался неизбежный процесс прощания. Теперь все мало-мальски близкие будут подходить, что-то говорить безжизненному трупу, может плакать, целовать бумажный венчик на покрытой саваном голове...будто она может их услышать. Кого все они хотят обмануть. Лидия Алексеевна например? Себя? Дашу? Бога? Сиюминутным раскаянием шепнутым на ушко безгласному телу думает снять с себя грех за то что всю жизнь ненавидела и мучила собственную дочь? И ведь наверное думает что ее простят. И все эти соседи которые еще позавчера пересуды водили а сейчас хлюпают носами изображая скорбь - неужели думают что Даша там, в светлом далеке которое может и существует где-то - поверит им?
Дышать становилось все труднее. Он бессознательным движением поднял руку к горлу, ослабляя узел платка, и лишь когда кто-то проходя мимо случайно толкнул его в плечо - открыл глаза. А церемония-то уже подходила к концу. От гроба как раз отходил Андрей - поникший и опечаленный, а служки уже подавали священнику чашу с землей. Тот еще стоял спиной к гробу, но через пару минут он обернется, перекрестит покрытое тело землей и крышку опустят. Навсегда.
Владимир шагнул к гробу последним. Остановился опустив глаза и судорога пробежала по его губам. Он не видел перед собой покрытого белой тканью трупа. Я не стану с тобой прощаться. Я иду к тебе, жди меня, Дашенька.
Быстрым движением расстегнув пуговицу на рубашке Корф нащупал на груди свой собственный крест, сильным рывком сорвал его с шеи и бросил в гроб. Аскетически простой, без распятия букв или украшений - две перекрещенные узкие полоски серебра - крест скользнул по савану и исчез в складке уходившей за голову покойницы, увлекая за собой обрывки витой черненой цепочки на которой прежде висел.
И вовремя. Батюшка повернулся и принялся посыпать саван землей очерчивая ею темный крест на белом фоне. Владимир не мог двинуться с места пока крышку гроба наконец не опустили.
Все. Сейчас его вынесут на кладбище и там придется выдержать последнее испытание. Только вот.... Он вспомнил глаза пожилого князя, так похожие на глаза Даши. Может удастся хоть его оградить от этого...
И он тихо обратился к батюшке который как раз отошел от гроба, который начали готовить к переноске
- Отец Сергий! Прошу вас - на два слова!

Отредактировано Владимир Корф (07-02-2015 15:01:45)

- Знаю, святый отче - очень тихо заговорил Владимир чтобы его не слышал никто кроме батюшки - Одна просьба, прошу вас! Ведь храм сей на попечительстве Дарьи Михайловны процветал, она была благочестива и набожна - прошу вас, отец Сергий! Во имя милосердия которое проповедовал нам Господь, во имя ее памяти - окажите последнее благодеяние для нее. Уберегите ее отца, князя Михаила от последнего удара - видит Бог ему и так невыносимо тяжело. Ведь диакону нужно обсудить с ним количество и время заупокойных (Владимир знал это потому что во время похорон отца случившихся меньше года назад диакон их церквушки раз пять приставал к нему с такими вопросами) - прошу вас, отец Сергий, умоляю! Попросите диакона отвлечь князя после окончания молитвы! - он молитвенно сжал руки и глаза его заблестели словно вот-вот  в них могли показаться слезы. Он не верил в поповское милосердие, ненавидел и презирал лицемерных святош которые важным тоном возглашали милосердие и всепрощение а на деле - зачастую отказывались простить и исповедовать людям даже самые невинные огрехи. Не верил никогда, лишь смеялся когда ему рассказали как отец Кирилл отказался служить по нему заздравную службу после его ранения, но сейчас он готов был пасть на колени перед этим суровым и равнодушным человеком если бы это помогло его убедить. Отвлечь Михаила Федоровича от могилы, чтобы он не услышал как его девочку будут заколачивать в ящик, чтобы не бросил первым комок земли и не услышал как он глухо стукнется о крышку гроба - эти самые страшные звуки на земле. Боже, хоть в этом не откажи мне если ты все же существуешь! - пронзительная как вопль мысль взлетела под своды храма - отчаянная, безнадежная молитва произнесенная устами только что проклинавшими бога и людей. Разве ж кто услышит.... Спаситель проповедовавший всепрощение и милосердие не преклонит слуха к отчаянной мольбе того чью жизнь он растоптал в одно мгновение и который к тому же посмел роптать. - Умоляю, отче! Не дайте ему услышать как будет падать земля на крышку гроба Дарьи Михайловны! Во имя Господа, сжальтесь над несчастным отцом

Отредактировано Владимир Корф (07-02-2015 14:51:53)

Неожиданно Илья обнял её за талию, отпустив руку, словно желал поддержать молодую жену в этот тяжёлый час, а заодно и сам свою слабость и горе показывать никому в церкви не хотел. Она, Поля, - жена, вторая половинка, ей положено знать и ощущать, как больно и плохо сейчас Илюше. А вот другим понимать, как опустошена душа супруга потерей любимой сестры, совсем не обязательно. Конечно, не очень прилично в церкви, во время отпевания, обнимать жену, но разве до приличий сейчас, когда нужно поддержать мужа, сил предать ему?
Неожиданно Лидия Алексеевна, которая едва ли легче переживала потерю( вот чудеса - при жизни дочь она ненавидела пуще лютого ворога, а сейчас действительно горевала о ней, как о любимом и ненаглядном дитятке!), приблизилась к гробу и сделала движение, чтобы приоткрыть саван на лице Даши. Илья мгновенно пресёк эту попытку, пусть кому - то и не совсем уместной в церкви могла показаться такая поспешность. Легонько тронув Лидию Алексеевну за руку, Поле прошептала:
- Держитесь, Вам нужно быть сильной, Лидия Алексеевна!              
Впрочем, свекровь сию же секунду упала в объятия подруги с горькими слезами. А Поля, отдав свечку мужу, с удовольствием ощутила прикосновение его губ к своим волосам, прикрытым вуалью. Да, сейчас тяжело всем, но помочь всем, кто знал и любил Дашу, она не сможет, да и ни к чему это. Но чтобы Илья поскорее пришёл в себя от страшной потери, чтобы забыл страшный пожар, унесший жизнь Даши, и чтобы не очерствела и не опустела его душа, она сделает всё. Ласково погладив мужа по руке, Поля шепнула:
- Всё хорошо, родной, я рядом, и вместе мы справимся в этой бедой!
Настало время прощаться с покойной. Первым к гробу любимой дочери подошёл Михаил Фёдорович. А следом Илья подвёл к телу Даши и Полину с матушкой. Коснувшись губами сначала иконы, а потом лба подругу, Полина прошептала, глотая слёзы, которые подступали к горлу:
- Спасибо тебе за всё, Дашенька, я никогда не забуду тебя!
Постепенно церемония прощания подошла к концу. Гроб закрыли, и Илья и Михаил Фёдорович готовы уже были на плечах нести его до кладбища. Небольшую задержку вызвал барон Корф, обратившийся к священнику с каким - то вопросом, или даже просьбой, вероятнее всего.Но вот медленно траурная процессия с братом и сыном покойной медленно двинулась к месту последнего её упокоения.

Отредактировано Полина Волконская (07-02-2015 15:27:11)

Илья не мог отвести взгляда от могилы,в который вот-вот опустят гроб.Хотелось остановить это безумие,но все шло своим чередом.Волконский притянул к себе супругу,прижимая ее голову к своей груди,а ладонью накрывая второе ушко.По-хорошему надо было отправить ее следом за отцом,который покинул кладбище,но уже было поздно.Илья попятился назад,увлекая ее за собой сквозь толпу.Вскоре черная толпа скрыла от них черную яму,массивный гроб,опускаемый туда,крест,лежащий пока еще на земле.Нет,они не станут этого делать.Бросить землю,значит окончательно проститься с ней,признать,что ее больше нет
-нет,она всегда будет жить,всегда-прошептал князь,прижимая к себе супругу,поглаживая ее одной рукой по плечику,второй все так же мешал ей слышать глухой стук,с которым стали падать на гроб комья земли.Наконец и эта пытка закончилась,гроб стали засыпать.Вот подняли и установили крест.Безликие скорбящие стали укладывать цветы на холмик свежей земли,под которым навек скрыта от них его маленькая сестра.Толпа расходилась,шествуя к экипажам,которые увозили их в его имение на поминальную трапезу.Волконский вместе с женой последними подошли к могиле.Он стоял молча,смотря на холм,и так же молча покинул его,увлекая за собой супругу.Он помог матери подняться в экипаж вместе с теткой Софьей,а Полину снова увлек за собой
-ты поедешь со мной  -прошептал он,подсаживая ее в седло перед собой,и взбираясь следом.
Тронув коня,он отправился домой,где придется быть скорбящим хозяином,и только когда вся эта толпа разойдется и он останется один,только тогда можно будет подумать о ней.

Владимир не двинулся с места когда расходилась толпа, когда могильщики утоптали землю вокруг свежей могилы и подхватив свой нехитрый скарб тоже удалились восвояси. За спиной то и дело слышались шаги и наконец все начало стихать. Далекий скрип колес и топот копыт возвестил что вся толпа наконец разъезжается. Еще немного и я свободен. Рука поневоле скользнула по левому борту сюртука, ощущая стальную твердь под плотным сукном. Хорошо. Еще выждать чуть -чуть убедиться что никто из запоздавших не наведается. И все.
Шаги за спиной заставили его вздрогнуть. Повернув голову он увидел князя и прикусил губу. Ну еще бы. Он не может так легко покинуть место где уложили на вечный сон его маленькую девочку. Его дочь которой оставалось так мало до счастья. И он не хотел прощаться с ней при всей этой толпе.
Повидимому князь и не заметил Корфа и он отступил назад, к самой ограде, чтобы не мешать Волконскому в его мыслях

Отредактировано Владимир Корф (07-02-2015 16:49:42)

- Всего лишь люди - медленно отозвался Владимир, пожимая протянутую им руку. Сколько всего хотелось сказать этому человеку. И что лучше него он не встречал еще людей в жизни? Что Даша была горда и счастлива быть его дочерью. Что он не все еще потерял в жизни, что он возможно еще будет счастлив - смехом и радостью своих внуков? Все это было сказано и передумано много раз. И не принесет Волконскому облегчения. Как могло хоть что-то его принести. Лишь время. Время.... зачем говорить пустопорожние слова в которые они оба не верили? Все закончилось. Господи, если бы я мог хоть как-то хоть чем-нибудь помочь ему!!! Но.... чем тут поможешь. А Господь не услышит и не даст ответа. Хорошо бы хоть отец Даши сохранил хотя бы какие-то крошки веры. С верой в сердце может быть и окажется возможным жить дальше. В конце концов.... Любимая жена, внуки, Илья с Полиной... он не останется один. И хотя горе его никто не сможет разделить - может они хоть помогут ему выстоять.

- Прощайте, Михаил Федорович - прошептал Корф, не оглядываясь ему вслед. И шаги князя все удаляясь наконец затихли.
Все смолкло. Больше не слышалось ни шагов ни голосов. Владимир подошел к могиле и остановился у покрытого цветами холмика. В облетевших уже ветвях деревьев начинал посвистывать поднимающийся ветер. Где-то вдалеке пронзительно закричала какая-то птица.
Ты всегда боялась за меня. Боялась за мою жизнь когда сидела в экипаже заливаемая моей кровью. Боялась за меня не желая рассказывать про одержимого пасынка. Боялась за меня не желая выходить за меня замуж из-за возможного гнева императора. Боялась за меня.... а ушла сама.
Даша... Дашенька.... маленькая моя.... отважная моя девочка. Нам было отпущено слишком мало дней для счастья. Где сейчас твоя душа? Не знаю. Хочется верить что тебе сейчас хорошо. Я не надеюсь увидеть тебя после смерти. В посмертие не верю, а даже если оно есть - мы окажемся с тобой навеки в разных местах. Самоубийцам нет входа в рай. Но ни один ад не будет для меня мучительнее и страшнее чем эта жизнь, в которой больше нет тебя.
Не было больше ни слез, ни боли. Само сердце казалось умерло и остановилось. Владимир молча извлек оружие из-за борта сюртука, проверил заряд, и подняв взгляд на крест над могилой поднес дуло пистолета к виску. Сухо щелкнул взводимый курок капсюльного замка и палец привычно напрягся на спусковом крючке

От пронзительного визга заломило уши. Владимир вздрогнул от неожиданности, твердый край дула дернулся, ссаживая кожу на виске. Мысленно выругавшись он опустил оружие и обернулся. Полно, к нему ли был обращен этот визг? Да вроде к нему - вон бежит какой-то мальчонка, размахивая каким-то листком в воздухе. Ну какой черт его принес....  "от княгини послание" К чертям всех княгинь.... ну неужели не мог прибежать на полминуты позже...
Однако подбегая мальчишка завопил такое отчего Корфа словно ледяной водой обдало "Дарья Михайловна передать просила"
- Чего? - словно не расслышав растерянно переспросил он. Какая Дарья Михайловна.... единственная которую он знал лежала сейчас в могиле у его ног. Неужели какое-то послание которое она написала еще до своей смерти дошло только сейчас? Нерадивого же Даша выбрала почтальона
Он молча поглядел на то что протягивал мальчонка и замер. В чумазых пальцах с обкусанными ногтями в заусеницах он увидел.... ее кольцо. Кольцо которое сам же надел ей на палец. Кольцо его матери, которое она обещала носить всегда!
- ЧТО? - не веря своим глазам взревел он, хватая мальчишку за руку в которой была записка. Мгновенно выдернув и кольцо и записку он не глядя сунул и то и другое в карман и встряхнул паренька что было сил - Откуда это у тебя?

- Кто велел? - проревел Владимир, снова встряхивая мальчишку левой рукой, не замечая что все еще сжимает пистолет в правой - Отвечай немедленно! Откуда у тебя кольцо и кто велел передать записку!
То что записки он не читал роли не играло - мало ли что могла написать ему Даша до своей смерти, он прочитает это, безусловно прочитает но вот откуда у мальчишки ее кольцо? Он вдруг живо вспомнил обугленные мертвые руки обгоревшего трупа. На них не было ни следа кольца. А ведь золото бы оплавилось как и крест и его было бы уже не снять. Господи... неужели кто-то сорвал его с ее пальца еще до ее смерти!!!

- Сегодня утром!!??? - ошалел Корф. - Что значит сегодня утром, она мертва уже больше суток!
Что это? Чья-то злая шутка? Ну попадись мне этот шутник....
Он сгреб мальчишку левой рукой за грудки и безо всякого труда вздернув его в воздух правой ткнул ему под подбородок дуло пистолета
- Слушай внимательно малец - очень тихо и зло проговорил он глядя в круглые глаза пацана - Или ты мне сейчас очень связно и подробно рассказываешь - кто, где, и когда дал тебе это кольцо, или клянусь жизнью я вышибу тебе мозги с той же легкостью с какой две минуты назад готов был вышибить их себе. Ясно?

Отредактировано Владимир Корф (07-02-2015 19:00:25)

В этих баринах да барынях сам черт ногу сломит будь они неладны! Мысленно выругался Владимир лихорадочно соображая. Некая женщина привезена неким мужчиной в трактир, и послала ему ее кольцо. Да, и записку. Записку сейчас прочтем - вот только пока буду читать как бы пацан не сделал ноги. Думай, думай.... У кого могло оказаться кольцо Даши? "Княгиня Дарья Михайловна просили передать..." Даша? Сегодня утром? А как же труп?
неожиданно прохладная волна родившись от сердца странной догадкой охладила взбудораженный мозг и он оторопело перевел дыхание. Труп был обуглен до неузнаваемости. Крест на нем был а вот кольца не было. Либо кто-то снял его до ее смерти и теперь играет с ним в дурацкую игру, либо.... либо это был не ее труп! Но тогда почему же она не объявилась раз "барин уехал"? Что за барин?. Неожиданная мысль заставила его вздрогнуть. Все еще держа мальчишку на весу он притянул его к самому лицу и прошипел
- Что за барин. Как выглядел? Ростом чуть повыше меня, хорошо сложен, одевается как дворянин, каштановые волосы и странные такие глаза? Черные. Такой барин?

Отредактировано Владимир Корф (07-02-2015 19:39:30)