Тепло от ее прикосновений растекалось по всему телу, по спине пробежали мурашки, дыхание сладко замирало, когда она откинула ему голову назад, и он расслабленно покорился ее ласкам - казалось оно вообще остановилось, растворилось в теплом воздухе, в легких касаниях ее губ и рук, словно какая-то магия околдовывала сознание, заполняла все тело, блаженно тяжелевшее в ее объятиях...
и когда она оттолкнула его он не удержал равновесия, а потом еще и добавив капельку театральности - повалился навзничь на шкуру, разбросав руки и закрыв глаза, всем своим видом демонстрируя "я-съеденная вами тушка, не способная ныне ни к чему"

- Заведите злобного гоблина в крепостные - подсказал Корф не открывая глаз, и едва удерживаясь от улыбки, дабы не выйти из образа "замученной тушки"

- Ну знаете ли - вздохнул Владимир открывая глаза и усаживаясь с видом насильственно разбуженного и ужасно недовольного этим человека - На вас не угодишь! Он окинул Дашу стоявшую над ним взглядом, снизу вверх, и его глаза коротко блеснули. Черт побери - хорошо что обычай вынуждает женщин носить длиные юбки. До чего же хороша она была сейчас в рубашке прикрывавшей ее стройные ножки лишь до середины бедра! Не он удержавшись провел ладонями по ее бедрам снизу вверх, беззастенчиво запуская их под рубашку, и поинтересовался
- Что же, прикажете звать сюда Анфиску или Агафью, когда вы изволите пребывать в таком вот виде? Да и я тоже?

Он отдернул руки, обиженно подул на них и вновь поднял на нее смеющиеся глаза
- Надеюсь вы не предлагаете мне нацепить ваше платье баронесса? Я в него не влезу!

- Учитывая что влезть в него вы меня не заставите даже под дулом пистолета - ему ничего не угрожает - прыснул Корф, и наконец поднялся на ноги. поглядел на платье привычно сложил руки за спиной не задумываясь о том - насколько забавно этот привычный как дыхание жест выглядит сейчас в полуодетом виде - Вот уж не думал что мне придется давать советы по дамскому туалету, но предлагаю тебе все же надеть платье и набросить сверху мой сюртук чтобы прикрыть спину.

- Софья Павловна, не сомневаюсь, оценит - от души рассмеялся Владимир усаживаясь на краешек стола и доставая из ящика очередную сигару. Требовалось срочно занять чем-то руки, иначе они до следующего утра отсюда не выйдут. А Даша простудится. Раскурив сигару от свечи, он устроился поудобнее, глядя на ее штудии, мельком глянул на разложенные на столе готовые карты и карандашные рисунки, и повинуясь какому-то неосознанному порыву - перевернул оба изображением вниз

Отредактировано Владимир Корф (13-04-2015 23:28:44)

- И не подумаю - спокойно отозвался Владимир выдыхая облачко ароматного дыма - В следующий раз прежде чем упасть в обморок - попроси у Штерна валерианы с пустырником - для меня. У меня чуть с перепугу сердце через зубы не выскочило - а ты предлагаешь мне думать о каком-то корсете? О, женщины, женщины!

- В таком случае мне придется очень скоро заказывать себе у Фишера вставную челюсть - фыркнул он, не удержавшись - Вот тогда ты точно меня бросишь - можешь представить как я буду смотреться? Брррр! - хоть это была и шутка но его передернуло, и одновременно он заулыбался вспомнив историю из своего детства которую рассказывал тут Демидовой и Волконскому

Владимиру стоило колоссальных усилий не двинуться с места. Он глубоко втянул дым, так что табак казалось обжег легкие, чтобы заставить себя просто сидеть и смотреть, но его глаза искрились золотыми искорками так, что не оставляло сомнений - о чем он сейчас думает и чего хочет. Кто бы сказал что по его кабинету с таким непринужденным видом будет расхаживать обнаженная женщина. ЕГО женщина! Он наслаждался каждым ее движением, каждым изгибом ее тела, каждым жестом, и когда она рассмеялась - ее смех заставил его вздернуть бровь и улыбнуться -еще не зная почему
- Над чем ты смеешься?

Владимир прыснул со смеху, представив эту картину и зашелся смехом, едва не опрокинувшись с краешка стола на котором сидел
- Да уж..... Она решит что... твой муж... окончательно... сошел... с ума! - еле выдавил он, давясь и утирая уголки глаз - Ах... какая страсть! Стыд и срам.... да и только

- О да, когда муж любит жену это ведь считается дурным тоном? Бьюсь об заклад она решит что я... взял тебя силой! А ты героически сопротивлялась - все еще посмеиваясь осведомился Корф, от души жалея что не сможет присутствовать при этом спектакле - ведь если Даша вручит горничной ворох попорченной одежды в его присутствии та наверняка ограничится лишь расширившимися глазами - Обещай что расскажешь мне ее реакцию! В деталях!

Отредактировано Владимир Корф (13-04-2015 23:06:21)

Владимир соскользнул с краешка стола, подхватил сюртук со шкуры, набросил ей на плечи, и не удержавшись сдвинул ладонью каштановые пряди и коснулся губами ее шеи над жестким суконным воротником.

Владимир лишь проводил ее взглядом, усмехнулся качая головой и отложив все еще дымящуюся сигару на край пепельницы натянул рубашку, застегнул, и оправляя манжеты уселся в кресло. Время ужина давно прошло, есть ему не хотелось, а на сцену с горничной и переодевание у Даши уйдет не менее часа. А значит можно было пока употребить время с пользой. Тем более разговоры о маскараде и приближающемся Рождестве навели его на мысль о том что медлить не следует если он не хочет потом чтобы все дела навалились разом. В пылу подготовки можно забыть о многом поэтому.... он сдвинул в сторону карты, вновь перевернул рисунки, оглядел оба и скомкав их поднялся из-за стола, пересек кабинет и бросил бумажный ком в огонь. Лист развернулся сам собой, хоть и не полностью и он на секунду вновь увидел прожигаемый пламенем набросанную тонкими быстрыми штрихами веранду с черно-белыми плитками на полу, двумя колоннами, креслом со свешенной до полу шалью, и дорогу уходящую вдаль и сворачивающую вдоль берега реки. Не прошло и двух секунд как бумага прорвалась, почернела и съежилась, и в камине уже весело трещал огонь.

Владимир же вернувшись к столу набросал совсем небольшой эскиз, написал лишь одно письмо для ювелира, вложил эскиз в него и запечатав конверт посмотрел на часы. Слишком рано для сна, слишком поздно для каких-то других дел, дети наверняка уже разошлись спать.... Надо бы еще заглянуть к Сержу, по дороге наверх. А сейчас... он опустил голову на руки. Что же подарить Даше на первый день зимы? Она обсуждала с ним все подарки - но ведь он-то думал в первую очередь о том что подарить ей. Что-нибудь не слишком ценное, но памятное, ведь важен факт а не стоимость, и многое многое что он уяснил следуемое о подарках на этот день. Внезапно он улыбнулся поднимая голову. Нет, конечно идея дикая но... почему бы не попробовать? И кстати давно пора возродить альбом... а ведь как давно ему не приходила охота брать в руки карандаш? Да пожалуй с самого Кавказа - где виды были такими что зарисовывать их пытались даже те кто не знал каким концом держать карандаш.
Он вынул со дна самого нижнего ящика большой плотный лист бумаги, заточил карандаш почти до игольной остроты и занеся руку над чистым листом устремил взгляд в камин. На медвежью шкуру, два кресла.... и улыбнулся. Его взгляду как сейчас - вновь представился силуэт молодой женщины, обнаженной, с грудью прикрытой лишь струящимися до талии тяжелыми каскадами локонов. Изящные ножки скрещенные в лодыжках с поднятыми коленками, грациозный изгиб спины и шеи заметный под разведенными надвое волосами, тонкие руки и подбородок опущенный на колени, взгляд устремленный в огонь... Почти не глядя в лист, словно стараясь что посмотрев на него он сможет спугнуть это хрупкое видение он стал набрасывать на листе тонкие. летящие линии, резкими движениями переплетая их и то тут то там короткой штриховкой наводя тени. Карандаш летал по бумаге - разумеется никакого портретного сходства, лицо намеченное лишь несколькими узнаваемыми штрихами почти не прорисовано в остальном, но движение за движением на бумаге рождался этот образ, запечатленный его памятью, и хотя этот рисунок не мог даже отдаленно претендовать на звание такового и был попросту лишь наброском - быстрым, бесхитростным, хоть и безупречно узнаваемым и точным - но лишь наброском - сплетением темно-серых линий и теней на белой бумаге. Зато то во что складывались эти линии и тени заставило его провести по рисунку ладонью, словно возвращая ей ласку, полученную тогда, на медвежьей шкуре

Камин уже угасал. Владимир свернул получившийся набросок в трубку, завязал его первым попавшимся клочком бечевки которую держал в нижнем ящике для некоторых печатей, и отложив на край стола поднялся, потягиваясь и разминая затекшие плечи. Что ж. Время позднее. Припомнив весь этот бесконечный день он с улыбкой покачал головой. Немудрено что дни кажутся такими долгими когда в них столько событий и эмоций. Он прихватил карты с собой - вспомнив о том что так и не сподобился показать их Даше, загасил свечи и отправился наверх. По дороге заглянул к Воронову. Тот как всегда отоспавшись днем - к ночи не спал, хотя лихорадка, трепавшая его все эти дни стремительно шла на убыль. Данилка правда пожаловался что "граф вставать пробовали" но раз это "пробовали" не обернулось тем что Серж оказался бы на полу со вскрывшейся раной - то Корф лишь насмешливо попенял другу, и выслушав в ответ кучу веселого ехидства отправился наверх. И застав в бельведере столь мирную картину как Даша в халате с еще влажными волосами вытянувшаяся у камина он улыбнулся и входя закрыл за собой двень

Владимир некоторое время стоял на пороге, глядя на нее. Такая маленькая. Нежная.... Моя.... стараясь ступать абсолютно беззвучно он положил свернутые карты на стол, и подойдя к креслу бережно, словно спящего ребенка поднял ее на руки. Стараясь даже не дышать, чтобы не разбудить ее, он понес Дашу к постели. Уложить. Укутать одеялом. И наскоро сполоснувшись ведром воды растянуться рядом. Обнять. Смотреть на ее опущенные ресницы - до тех пор пока собственные глаза не начнут слипаться. А наутро - открыв глаза - вновь увидеть ее... здесь...