От услышанного "барин" по спине Владимира прошла дрожь - первое о чем он подумал - Константин.... Рука на плече мальчика чуть сжалась, как когтистая лапа царапнувшая по сердцу, но здравый смысл все же взял верх над мгновенным всплеском вколоченного в подсознание кошмара - Алексей не знал Константина... а даже если и знал то не имел причин его настолько бояться. Вот Михаил - мог бы, но... "барин"... Ялубский? В голове мгновенно пронеслось то что он слышал от Даши "привязаны к задку кареты... как щенки.... запуганные... боялись..."
Он осторожно провел ладонью по все еще подрагивавшей спине, потом поднялся, зажег две свечи, и налив в стакан воды вновь опустился перед кроватью на колени протягивая его мальчику
- Выпей. 

Владимир же вынул из кармана платок, намочил его в остатках воды и вспомнив как когда-то в детстве делала добрая Варвара отер холодной мокрой тканью ему лоб и виски. А потом отложив и то и другое на столик у кровати взял ладошку мальчика в свои и тихонько попросил
- Алеш... посмотри на меня.

- Это был сон - тихо шепнул Владимир, поглаживая его ладошку в своих. Он не знал верно ли говорит, не напугает ли мальчика еще больше, или может быть его слова покажутся слишком неубедительны особенно в надежных объятиях матери, но говорил лишь то что умел, и мог лишь надеяться что не ошибается - Только сон. Он больше никогда никому из вас не причинит вреда. Не появится поблизости. И если он хоть взглянет на вас - я его пристрелю. Слышишь? Мой сын не будет бояться какого-то зажравшегося борова. А если он снова попытается тебе присниться - кинь в него подсвечником. Теперь он боится вас... боится как огня сыновей барона Корфа. Запомни это. Нав-сег-да.

Глаза Владимира потемнели от гнева. Он медленно накрыл ладонью пятно ожога, словно желая теплом руки стереть этот жуткий след - не с тела, но с души ребенка. Единственное чего сейчас ему хотелось - это выйти из дома, сесть на коня и помчаться в дом к Ялубскому. И затушить сигару об его лоб, прежде чем пристрелить. И лишь сознание того что такое прямое убийство без дуэли обернется тем что Даша вновь останется одна с детьми удержало его на месте. Ему очень хотелось сказать "нет, не имеет больше" но это ведь было не так..
- Это имеет значение лишь потому что научило вас какими животными подчас бывают некоторые люди, Алеша. Все что случается в жизни - проходит, и оставляет нам только опыт. И делает сильнее.

- То я его пристрелю. Просто и без затей - тихо но очень твердо ответил Владимир глядя ему в глаза не отрываясь - Да, Алеш. Обещаю. А то что тебе привиделось сегодня... это просто сон. Причем твой - он коснулся кончиками пальцев лба мальчика - Твой сон. А значит ты и сам сможешь делать в этом сне с ним все что угодно. -тонкая, еле заметная улыбка проскользнула даже не по губам а в глазах - Нет, конечно можно во сне и бояться, но представь насколько интереснее в том же сне полить его к примеру Варвариным борщом или усадить ему на макушку какого-нибудь царапучего котенка? В твоих снах - ты всесильный властелин, и больше никто

Владимир вздрогнул от неожиданности, не веря своим ушам. Он не отводил взгляда от мальчика словно пытаясь понять верно ли расслышал а в глазах, которые поверили раньше чем смысл слов дошел до вечно во всем сомневающегося сознания - медленно, как появляются поодиночке звезды в ночном небе стали появляться теплые золотые искорки. Губы дрогнули, но он не сразу смог заговорить. А когда заговорил - голос, ставший совсем-совсем тихим  отдавал взволнованной хрипотцой
- Если... если только сам полагаешь что я заслужил право так называться 

- Спокойной ночи - еле слышно шепнул Корф мягко проводя ладонью по голове мальчика. Он перенес одну свечу на прикроватный столик, оставив ее гореть и загасив остальные отступил назад к двери, оставляя Дашу поцеловать того на ночь. Сгустившиеся тени скрыли его почти полностью и только тут он начал в полной мере осознавать чтО произошло. Странное ощущение слабости в коленях - это у него -то -заставило его прислониться спиной к двери, наполнило его каким-то облаком не имеющим ни имени, ни цвета ни формы - от которого одновременно разом выветрились все мысли и исчез пол под ногами, обращаясь из твердого паркета в какую-то странную бесформенную консистенцию то проваливающуюся то подскакивающую под ногами. "Спокойной ночи, папа" Господи....

Владимир вышел из комнаты словно сомнамбула и словно не в силах идти дальше прислонился к стене в коридоре. Знакомое ощущение - будто из тела вынули все кости было теперь в разы сильнее, и не отпуская руки Даши он смотрел на нее странным взглядом, словно говорил "Разбуди меня"

- Господи... Даша... - едва слышно прошептал Владимир глядя на нее словно не видел - Я... я не представлял...
Он не договорил - чего именно он не представлял. Того - как это будет? И будет ли вообще? Что лишь сегодня думал - что не будет? И.... Нет, оформить собственные ощущения он не мог даже в мыслях, его распирало нечто невероятное, огромное, не радость, не счастье даже а что -то неизмеримо большее, бесконечное, настолько что казалось - секунда и его разнесет в клочья и против этого нашлось лишь одно средство - сграбастать молодую женщину в охапку, прижать к себе так что у самого ребра хрустнули, и спрятать лицо в ее волосах

Прошло несколько минут (или вечностей?) когда Владимир наконец расслабил руки и выдохнув коснулся губами ее волос и чуть отстранился, заглядывая в лицо сбоку. Это все-таки произошло. И осмысливай или нет, а вот только век тут так не простоишь. Привычная полуулыбка тронула уголок его рта
- Ну что? Что предпочтете баронесса - ранний отход ко сну или тихий вечер наедине?

- Тогда пошли - Он приобнял жену за талию одной рукой, а второй провел ладонью по щеке отводя тыльной частью кисти каштановый локон, глядя на нее, так близко-близко, и не делая пока никаких движений чтобы отправиться вниз несмотря на то что сказал, -  Какая же вы красивая, Дарья Михайловна

- Ничуть - он подался вперед, легко касаясь губами ее губ - Что ж вы так не верите своему супругу, баронесса? Негоже...

- Помнится я это говорил одной женщине которая еще не была моей женой - он все так же улыбался, уголком рта, глядя в ее глаза, и ласково проводя ладонью по ее щеке, касаясь кончиками пальцев лба, скользя по спинке носа, обрисовывая четкую линию бровей. Тепло, тепло и нежность переполняли его целиком - словно в ее взгляде он видел отражение собственного сердца - Была лишь соседкой, везущей раненого домой. Так что упрек в необъективности не по адресу, баронесса,

- Неправда! Я всегда был чертовски разборчив - Владимир улыбнулся, но потом видимо решив не увлекаться лирикой злодейским образом дернул ее за кончик носа - И, да, на тот случай если забыл напомнить сегодня - я тебя люблю!

- Никак нет, моя госпожа - Владимир состроил покаянное выражение лица - Увы, должен сознаться что это абсолютная правда

Вместо ответа он обвил рукой ее талию и повел к лестнице
- Завтра должен наконец приехать этот горе-обойщик. Засыпали меня письмами с извинениями из-за какого-то ремонта который затеяли Головины - все их люди чрезмерно заняты и пришлют кого-то при первой возможности. Сегодня вот пришло письмо. Завтра можешь приступать к планированию своей норки

Улыбка дернувшая уголок его рта носила странный двойственный характер - радость за то что угодил мешалась с какими-то странными нотками печали.
- Решать тебе. Можешь превратить ее хоть ведьмово логово хоть в салон perückenmacher. Мне даже любопытно что ты выберешь в итоге.

Он бросил на нее испытующий взгляд, открывая перед ней дверь кабинета. Вопрос не в том чего хочу я, Даша... а в том что нужно тебе...
- Если бы ты могла обойтись библиотекой - ты бы никогда не дала мне почувствовать что нуждаешься в своем гнездышке. И то что это бывшая спальня отца... Это огорчит Анну возможно, но не меня.

- И почему вы сразу изволили поникнуть, баронесса? - спокойно поинтересовался Владимир, доставая из ящика стола кисет с табаком и трубку - Мне показалось поначалу что эта новость вас обрадовала, что же теперь не так?

Владимир вздрогнул словно от удара. Чего-чего а такого он не ожидал. Но сдержался, прикусив губу, и вновь опустил глаза на трубку которую набивал, и после небольшой паузы поинтересовался негромко
- Чужой всем человек? Кому это "всем" Даша? Детям? Софье Павловне? Или может слугам? Или мне? Кто тут есть в этом доме кто подходил бы под понятие "всем чужая"?

Отредактировано Владимир Корф (16-04-2015 21:08:40)

- Не много ли чести одной лишь Анне - характеризовать ее словом "все"? - Корф раскурил трубку и поглядев на нее сквозь облако дыма - спокойным и серьезным взглядом чуть покачал головой - Вот уж не думал....  Моя жена воспринимает себя в собственном доме как чужая. При том что я из кожи вон лезу чтобы удовлетворить малейшее твое желание... . - мелькнуло в голове заставив вновь прикусить губу с неожиданной горечью Выходит делаю мало? Даш, а тебе не приходило в голову что в этом доме попросту нет больше никого кроме детей и твоих родственников? Кто же эти "все"? Одна лишь Анна?

- Уничтожаешь не ты, а я - Владимир неторопливо затянулся дымом, не спуская с нее глаз - И имею на это полное право, как мне кажется. Ты кстати знаешь что при отце этот кабинет выглядел совсем по-другому? Я переделал его спустя неделю после похорон, потому что чувствовал что сойду с ума если все останется как есть. И мало интересовался мнением Анны, хотя эта комната куда больше была сосредоточием жизни отца чем его спальня..

- Разумеется она не важна для меня. Наоборот - она предпочтительнее всех - просто потому что смежна с кабинетом - Владимир пожал плечами, а вот прежде чем ответить на вторую часть вопроса помедлил. Медленно выдохнул дым через ноздри, пытаясь сформулировать собственные противоречивые ощущения и наконец выговорил - Вразрез... не сказал бы. Просто у меня... как бы это сказать - небольшое противоречие остатков внутреннего эгоиста и обычного рассудочного человека.  С одной стороны, меня слегка коробит это твое желание уединения. От всех. От меня тоже. Иногда.... иногда мне это кажется твоей тоской по прежним временам - когда тебе приходилось быть мужиком в доме. И от этого тоже коробит, хотя я понимаю что это не так. Но понимаю тут - он постучал себя  мундштуком трубки по лбу. - А ворочается вот это неприятное эгоистичное - вот здесь. - согнутыми пальцами коснулся груди и вновь опустил руку на подлокотник. - Нет, нет не прерывай и не вздумай говорить что "раз тебе неприятно, то и не надо..." по глазам вижу что именно это и хочешь сказать. Неприятно - не верное слово, просто я не могу подобрать более точного. И более того - еще как надо... 
Владимир вновь затянулся дымом и выпустил облако к потолку - Понимаешь я ведь и сам провел год взаперти. В этот кабинет никто не смел входить без приглашения. А теперь он - это филиал гостиной в котором мы пьем чай, играем с Егором, и что самое удивительное - мне это нравится. Нравится когда ты сидишь вон там в кресле и вышиваешь пока я работаю. Сам не ожидал, но это так. Так что это эгоизм, я понимаю что вместо того чтобы сидеть тут со мной - ты будешь уходить к себе, закрывать дверь и....  понимаешь? Но в то же время.... я твердо знаю что такая вот "норка" своя, персональная - нужна. Она должна быть. А уж как часто ты будешь туда прятаться - это уже дело совсем другое.

Владимир вывернул шею чтобы взглянуть на нее, устроившуюся за его спиной, но увидев как из ее глаз ушла та непонятная муть с облегчением вздохнул и прикрыв глаза откинул голову на высокую спинку кресла, с удовольствием ощущая прикосновение к своим волосам. Пытаясь сформулировать свои противоречивые ощущения он немало беспокоился -верно ли сумел, верно ли поймет, не заденет ли ее... и теперь ее слова с одной стороны одним своим звучанием смывшие прочь это беспокойство, а с другой словно маслом полили на царапинки которые оставляли на его душе те тягучие, уязвляющие мысли.
- Да уж, если будешь принимать Натали - то ради нашего общего спокойствия дверь будет обязательна - только и усмехнулся он, вспомнив аргумент который он привел Егору в ответ на его непростой вопрос