В темных глазах блеснула гордость и Воронов чуть склонил голову
- Браво! Вы великолепный импровизатор. Не каждому удается так, с ходу, переломать заученное ранее и подстроить исполнение под смысл. Я впечатлен, госпожа Платонова

Воронов и виду не подал что заметил этот красноречивый румянец - словно бы девочки которую впервые похвалили. А ведь судя по тому восторженному тону в котором о ней писал отец Корфа - хвалили ее не раз и не десять раз... Только лишь веки его чуть дрогнули и уголки губ дернулись, словно бы он хотел улыбнуться но почему-то передумал
- А позвольте спросить - почему вы выбрали именно эту арию? - молодой человек вновь оперся локтем о борт рояля и не отводя от нее глаз - Если вы не знали смысла - то почему же?

- Понимаю - Воронов чуть улыбнулся, и повернув голову вверх и вбок взглянул на взметнувшуюся над его головой словно крыло крышку рояля - Я так играл Гайдна... Довольно давно. Забавно как меняются вкусы с течением жизни, но еще забавнее когда они остаются неизменными в основном - тогда как все остальное меняется кардинально. Если бы вы видели меня в раннем детстве - вы бы не поверили что из меня вырастет. А какой были вы?

- Очаровательное дитя! - Воронов искренне рассмеялся - Зря вы на себя клевещете - чтобы изобрести такой поклеп и так его изящно выполнить надо было уже в детстве обладать немалой находчивостью. Впрочем могу вас утешить - моя сестричка еще и не такое вытворяла. У нас с ней шесть лет разницы в возрасте - и когда я поступил в Корпус ей было всего лишь три. И в своем детстве она меня видела лишь по месяцу - три раза в год, а все остальное время была единственным дитем в доме и натуральной принцессой, потому что ее баловали оба. А я, разумеется, приезжая на каникулы - воспринимался как некий агрессор, который на время своих визитов полностью оккупирует внимание матери. Можете представить что она выдумывала - учитывая что у нее-то на маму были все права! Однажды, когда ей было лет пять - заперлась на чердаке. Ее весь дом искал, с ног сбились, и к тому времени когда наконец нашли - матушка уже в полуобмороке в кресле в гостиной лежала, двинуться не могла. А эта маленькая злючка возьми и заяви что это я ее там запер. Каково?

- Могу представить как он перепугался за вас - Воронов смотрел на нее, пытаясь представить ее в девять лет. На ум приходила сестра в том же возрасте - те же золотистые волосы, те же огромные глаза. Только вот сейчас разница между ними разительная. Настя после смерти матери разительно переменилась - те же мечтательные глаза словно смотрят куда-то внутрь, и от нее не исходит такого яркого ощущения жизни как от Анны... а еще Анна гораздо красивее... - А меня в детстве вообще помнится не наказывали до девяти лет, пока эта егоза не стала сваливать на меня свои огрехи. Я был - вы не поверите - очень спокойным ребенком. Молчаливым, мечтательным.... слишком мечтательным для своих лет надо признаться. Чуть ли не жил у рояля, и был совершенно счастливым оставаясь наедине сам с собой у инструмента.

Воронов смотрел на нее внимательно, с едва уловимой улыбкой в уголках губ, зато в темных глазах сияли золотинки, и отражалось теплое пламя свечи.
- Я действительно стал задирой - но уже много после. Отец беспокоился как бы я не вырос неженкой, которому пристало скорее носить юбку нежели штаны, а мать утверждала что мое поведение - лишь видимость и что стержень у меня внутри все же есть. Корпус стал хорошей проверкой на прочность, и как не странно мне там понравилось. Поначалу лишь не давал себя в обиду - разными способами, а потом... сам не заметил как это получилось. К окончанию я уже не мыслил себе иной жизни кроме военной, хотя за кое-какие мои грешки закончил я его без звания в отличие от того же Корфа. Мне пришлось догонять своих сверстников по чинам уже в казармах а потом и на Кавказе. Да так разогнался что перегнал всех на две ступени. - Он с усмешкой дернул плечом, а в ответ на ее вторую фразу отозвался - А читать, да, любил всегда, люблю и сейчас. И в отношении чтения я существо всеядное. С равным удовольствием проглатываю и мемуары и землеописания и саги и стихи...

- Спасибо на добром слове - Воронов чуть поклонился с полуироничной полу-добродушной усмешкой - А Корпус это и вправду иная Вселенная, но он ведь не один такой. Да и пансионов и институтов для девочек и девиц более чем достаточно, и выглядят они со стороны не менее загадочно. Хотя я рад что покойный барон предпочел дать вам домашнее образование. Выпускницы Смольного похожи как пряники из одной формы, неимоверно приторны и скучны. А вы.... вы совсем иная...

- Живая - не задумываясь ни на секунду ответил он - Настоящая. Вы говорите своими мыслями, а не вколоченными в голову заумными пустыми красивостями от которых скулы сводит. И в голове у вас - и мысли и сомнения и слова нормального живого человека, а не набор пустопорожних любезностей на все случаи жизни..

Воронов тоже замолчал, глядя на нее спокойным, глубоким взглядом. Он сказал совершенно то что думал. И с каждым мгновением казалось открывал в ней что-то новое. Удивительная девушка... искренняя... живая... И удивительным было ощущение тепла рядом с ней. Какой-то завершенности, словно в ее голосе и глазах было что-то такое чего не хватало ему самому.

Удивительное очарование минуты. Вне времени, вне места - где были сейчас эти двое? Наверное и сами не знали, растворившись в мерцающем свете свечи и в глазах друг друга. Молчи.... молчи ты не имеешь права - завопил где-то в глубине знакомый голос, вызывая страстное желание прихлопнуть его, в каком бы закоулке сознания тот не притаился. Но он видел ее глаза, а сквозь них... Девочка, девушка, нежная, умная, острая на язык, яркая и живая, с интересными суждениями и девушка с которой по мере общения раскрывались все новые и новые глубины, но сейчас все это он уже не анализировал и лишь не будучи в состоянии оторвать от нее взгляда произнес вполголоса
- Вы....  Вы удивительная девушка, Анна...

Сладкая дрожь от ее слов. Теплым, мягким одеялом окутывает душу. Ну вот она. Сделай шаг, прикоснись, обними, разбей этот чертов замок на собственном сердце - ведь ему же тесно, трещат на-разрыв цепи которые казались нерушимыми, лопается со звоном броня в которую четыре года была закована душа не встречавшая отзвука в другой душе...
Нет! Нет, нет, нет! Ты не имеешь права, не имеешь, НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА!!!!
Воронов качнулся вперед и мягко опустился на колено у ее ног. Осторожно, словно она была стеклянная - взял ее руку в свои ладони, молча рассматривая тонкий узор едва заметных голубых жилок под кожей и склонив голову прижался лбом к тыльной стороне ее кисти.
Молчи, молчи, молчи!
Истошные вопли сознания и рвущаяся из оков душа которой тесно, тесно, жарко и нестерпимо душно в собственном теле, в сердце огражденном от любви, доверия и разочарований десятками барьеров из иронии и сарказма.
Молчи....
Но зачем, неужели мне нельзя...
Сам знаешь что нельзя, сам знаешь что случится потом, что всегда случается, молчи, молчи....

Наверное он мог бы стоять так вечность. Но ведь вечности не существует. А существуют ее пальцы в его волосах. Нежное прикосновение, словно прикасается не к волосам а к самому сердцу. Нежное, давно забытое...
Молчи, молчи!!!!
Да сколько же можно... ведь упущу, упущу момент и буду жалеть об этом возможно всю оставшуюся жизнь!
Дурак, куда ты спешишь? Ты ее не знаешь, она не знает тебя, тебе мало было предыдущего урока? Ты не имеешь права!!!
Воронов невольно прикусил губы, и когда поднял голову в глазах отражалась невеселая улыбка
- Видите какой я чурбан. Много разглагольствую обо всем на свете. А о том что важно - не могу найти слов. Слишком громкие и емкие слова  настораживают. И чем громче они звучат - тем менее возможно выговаривать их вслух. Я должен был бы сказать вам сейчас - что уже давно не испытывал ничего похожего на то что чувствую к вам. И в то же время... сказать что не имею на это права. И постараться объяснить почему. А вместо этого мне хочется лишь быть вот так у ваших ног, и молчать. Хоть целую вечность. А ведь это трусость....

Отредактировано Сергей Воронов (05-05-2015 20:08:33)

Что-то было не так... что-то было совсем не так. Переменился взгляд, переменился голос, от девушки повеяло холодом.. Воронов приподнялся, не заметив что напрягся поневоле словно кот перед прыжком, вглядываясь непонимающим, ищущим взглядом в ее глаза. Что же...
А вот слова... даже не слова - голос который их произнес... полный льда... обжег холодом "все понимаю" Ах, когда женщина говорит тебе "я все понимаю" это означает что она явно что-то поняла - но не то то ты сказал, а что-то свое, возможно и не связанное с тем о чем ты говорил... Что черт возьми она имеет в виду что за "спасибо"? Мысли заметались, взлетели словно воронья стая, разлетелись в беспорядке не давая ухватиться ни за одну из них, но вот этот поцелуй.... касание губами лба... так прощаются с покойниками! Или.... он медленно повернул голову ей вслед..
Все. Ты этого хотел?
Нет.....
Ты говорил что не имеешь права. Она очень деликатно дала тебе понять что ни на что не претендует. Все тихо и мирно - ты разве не этого хотел?
Нет...
При мысли что она сейчас уйдет, какая-то часть его души, оледенелая, заброшенная запертая на сотню замков лишь удовлетворенно ощутила
Видел? Этим всегда кончается. Скажи спасибо что еще толком не начиналось.
Да? и что дальше?
При мысли что сейчас она уйдет. И на этом все кончится...его пробила дрожь. Не будет больше бесед с нею в тишине при свечах. Не будут ее глаза смотреть на него с этой полудетским выражением которое так грело душу. Не будут ее руки скользить над клавишами, а взгляд не будет загораться голубыми искрами встретившись с его глазами... Все? Кончится? Он вернется в отцовское имение... в пустой дом... Будет временами наезжать к Владимиру старательно избегая встречи с ней... Потом вернется на службу... и дальше все пойдет как раньше... служба.. казармы... офицерские гулянки... раз Петербург то возможно и балы и вечера... пустые - как и те, на водах... Дальше? Дальше скорее всего снова Кавказ..
И больше не будет ее.... Нигде не будет. Она останется здесь, возможно думая о нем так же как о том безымянном типе который очаровал ее и бросил - о котором она говорила в ту ночь.
Ты не имеешь права...
ЗАТКНИСЬ!!!!
Не лучше ли иметь хоть кусочек чуда и потом потерять его - чем не иметь его вовсе?
Хочешь повторения прежней истории?
Она так не поступит..
Откуда ты знаешь?
Иди к черту!!!
Ураган мыслей крутился так быстро, что она не успела пройти и первых двух рядов когда он вскочил словно подброшенный
- Анна! - его голос заполнил пустое молчание зала словно раскат давно молчавшего колокола - Анна....
голос оборвался, придушенный внутренним приказом. Он замер словно подсудимый в ожидании приговора
Если останется... если расслышит просьбу в одном лишь своем имени... быть нам вместе. Все объясню, все скажу и.... да будет воля Божья...
Если уйдет... так тому и быть...

Воронов медленно перевел дыхание. Казалось в эти несколько секунд он превратился в статую - словно бы не только дыхание - но даже сердце остановилось в ожидании - а теперь понеслось вскачь наверстывая упущенное. Одним резким движением он спрыгнул со сцены не озаботившись воспользоваться лесенкой, и в несколько шагов догнав ее схватил за плечи и развернул лицом к себе. Совершенно не заботясь о том насколько непочтительным выглядит этот жест он приподнял ее опущенную голову за подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза. Только вот сбившееся дыхание никак не хотело восстанавливаться, и голос хоть и спокойный и негромкий прерывался словно бы он пытался говорить на бегу
- Анна.... я не знаю что вы "поняли" как вы говорите.. Но явно не то что я хотел сказать. Иначе вы не стали бы так убегать... Вы вообще не должны убегать! Никогда и ни от кого... Не смейте...

- И вы? - подхватил Воронов ее оборванную фразу не спуская с Анны взгляда- пытливого, требовательного, словно пытался высмотреть в ее глазах что-то очень важное... или заставить ее прочесть что-то в своих - Договаривайте... И вы - что? Не сочтите меня хамом, возможно так оно и есть, но я хочу услышать. Вы не трусиха чтобы убегать - договорите до конца.

- Это еще что за бред?! - почти выкрикнул Воронов чуть встряхивая ее за плечи. Меньше всего сейчас он думал о правилах хорошего тона или о деликатности. - С чего вы взяли эту чушь?! И еще, вы никуда не уйдете пока я не пойму что вы имеете в виду и не заставлю вас выслушать себя.

- Происхождения? - непонимание в его голосе было таким явным и искренним что она не могла этого не почувствовать. В первый момент он вообще не понял о чем она говорит, какое-такое происхождение, что за "недостойна"... И лишь потом вспомнив о том что она - бывшая крепостная - хлопнул себя по лбу - Господи! Какой же я идиот!!! - убрав руку он посмотрел на нее засиявшими глазами. - Анна! Я совершенно забыл об этом? Клянусь жизнью - даже не сразу понял о каком происхождении речь! И только лишь из-за такой ерунды? Всего лишь? - он честно старался удержаться от смеха - но у него не получалось - губы расплывались в улыбке сами собой, глаза искрились золотинками смеха, и наконец не удержавшись он подхватил ее за талию, и поднял над собой на вытянутых руках, уже смеясь не в состоянии сдерживаться от внезапно нахлынувшего облегчения - Дитя! Неразумное и не соображающее дитя... но и я-то хорош, даже не вспомнил!

Воронов лишь покачал головой с улыбкой, и опустил ее в ближайшее кресло крайнее из второго ряда, рядом с которым они стояли, и сам вновь опустился на колено возле ее ног, и мягко произнес
- Я говорил о себе. Всего лишь о себе... Я... я ведь действительно давно не испытывал ни к кому ничего подобного. И меня это пугает. Я четыре года жил с мыслью что у меня нет права на нечто бОльшее нежели флирт или охота за бабочками. А за вами я не охочусь, и не хочу флиртовать. Вы будите во мне нечто такое.... Ч-черт не назову даже что именно - он сжал ладонью лоб и покачав головой поглядел на нее снизу вверх. - Но вот сейчас, когда я представил что вы уйдете и на этом все волшебство закончится... К чертям все запреты... В конце концов нельзя уберечься от собственной судьбы, и никого от нее не удается уберечь...

- Любопытство... интерес - улыбка тронула его губы и отразилась в глазах - Могу сказать то же и о себе, причем в той же последовательности. Только вот... дальше... наверное это трусость - я говорил, но мне страшно думать о том что может быть дальше. Потому что... я ведь действительно не имею права. Если..- он на секунду опустил голову, словно с усилием проглатывая слово застрявшее в горле и взглянув на нее уже без улыбки продолжил - Если я позволю себе поверить в то что для меня возможно нечто бОльшее... то либо разобью себе сердце, либо сделаю несчастной ту, которая примет это бОльшее..

- Самой счастливой? - Воронов усмехнулся качнув головой - Вот уж не сказал бы. Вы же и сами знаете, Анна. Что за судьба ждет мою избранницу. Делить меня с чувством долга и службой. Провести лучшие годы в частых разлуках и ожидании писем. И никаких гарантий на то что когда-нибудь будет по-иному.. Вы полагаете есть на свете женщина которая это выдержит? - в его голосе не было больше усмешки, а в глазах - искр. Они были глубоки и темны как два бездонных черных колодца ведущих в бездну - Она будет либо несчастной в этом вечном ожидании... либо.... либо предаст меня - как Мария. Да и кроме того... в моем теле полдюжины пуль и с полтора десятка дыр попроще, залатанных с разной степенью успешности. Не говоря уже последствиях горского гостеприимства... пока я молод это ничего не значит, но рано или поздно они проснутся и заявят о себе -и моя избранница получит лишь обезображенного калеку. Вы полагаете я имею право предложить какой-либо женщине такую судьбу?

Воронов чуть дрогнул бровью и в потемневших было глазах медленно, словно появляющиеся на небе звезды стали проявляться знакомые уже Анне золотинки, а уголки губ дрогнули когда он услышал что она - впервые - назвала его по имени, и похоже даже сама того не заметила. А по мере того как он слушал дальше улыбка превратилась в веселую усмешку - полушутливую, полуироничную, только вот глаза оставались теплыми
- Возможно - медленно отозвался он наконец - Но знаете - если такая женщина где-то существует... - едва уловимая пауза и чуть ярче блеснувшие глаза смотревшие на нее в упор - то я бы сказал что у нее весьма странные вкусы! Вы не находите?

Его глаза вспыхнули теплыми искрами и уже откровенно озорная усмешка дернув край жесткого рта озарила лицо Воронова словно сделав его лет на пять моложе. Тяжкий, напряженный разговор словно сходил на нет и разрядить его было сейчас просто необходимо.
- Однако! О правильности женских вкусов - впрочем как и мужских - можно еще поспорить! Вам к примеру не случалось любить то что у большинства людей вызывает шок, или наоборот - бояться самых безобидных вещей? О, разумеется я не говорю о мышах, они безусловно вне конкурса.

- Ну-у-у, это нечестно - со смехом запротестовал было Воронов, но покачав головой все же ответил - Ну я люблю Кавказ, хотя это вызывает шок у тех кто не понимает - за что можно любить место где пролито столько крови. Но чтобы это понять - надо пробыть там так долго как я, и понимать что война - далеко не главное. А вот чего боюсь.... - он усмехнулся - Вы не поверите, но единственное чего я боюсь на свете - это всяких ползающих тварей. И даже не столько змей сколько червяков. Дождевых, мучных - любых. Боюсь настолько что при одном только их виде меня словно промораживает насквозь. И чтобы избавиться от этого состояния я могу сотворить что угодно - хоть пристрелить кого-нибудь, хоть самому в окно выпрыгнуть. Совершенно нерациональная фобия

- Кавказ... - Воронов улыбнулся и на секунду приопустил веки, словно оживляя перед собой картину - Я кажется говорил... Это самое красивое место в мире. Горы покрытые снегом у вершины и густыми лесами на склонах. Знали бы вы как ослепительно они сверкают на солнце. Когда восходит солнце - снежные пики озаряются первыми, и вспыхивают словно звезды на светлеющем небе, отражая свет. И они горят, словно свечи зажженные рукой самого Создателя - пока их подножие все еще погружено во тьму. А на закате они пылают алым ... Словно там сама земля отдает дань памяти тем кто погибал за нее. - Его голос стал тихим, а глаза замерцали странными искорками - Вечно синее небо, синее и глубокое, в отличие от нашего здешнего - почти всегда затянутого облаками... Такое невозмутимое.... Горы покрытые лесами, долины травы в которых вырастают выше колен... усеянные цветами. Мелкими, некрасивыми горными цветочками - но знали бы вы как одуряюще они пахнут... И нет большего наслаждения чем пробежаться по такой долине, упасть в траву раскинув руки и смотреть в небо... А скалы... там где землетрясения, ветра и ледники снесли почву становятся видны скалистые основы гор. Словно кубики и пирамиды рассыпанные из коробки для игрушек - какого-нибудь великана.... Те скалы слоистые - и часто выглядят как.... как торцевая часть книги в которой все страницы- разных оттенков. Множество слоев и оттенков - от угольно черного до зеленого или алого... Ущелья там глубоки и темны, извилисты -выбитые в земле течением рек или рассевшимися после землетрясений скалами - в их глубине прохладно даже самым жарким летним днем. А на дне их текут реки... От самых маленьких ручейков - до больших и глубоких, но все они порожисты и быстры... и так холодны, что даже летом опустив руку в воду можно почувствовать уколы тысячи ледяных иголок... потому что эта вода стекает с ледников, не тающих уже многие века.... Он посмотрел на нее и улыбнулся - Про Кавказ я могу рассказывать часами. Нет чего-то одного что могло бы вызвать восхищение - потому что он - словно живое существо - целостное и неделимое. И народы населяющие его... Далеко не все враждебны. И даже враги... я никогда не встречал людей, готовых среди ночи принять и приютить одинокого путника, накормить, обогреть, вылечить, и оскорбиться если им предложат хоть что-то в благодарность. Тамошние народы возможно жестоки в вашем понимании. Но это люди для которых честь дороже всего на свете, и они достойны уважения. Волею судеб они стали нашими врагами, но я ни на секунду не переставал восхищаться ими. Их отвагой и решимостью....Они свято чтут законы гостеприимства...  Они не умеют запирать свои дома - просто потому что понятие воровства там не существует вовсе. 
Увы, этот край не умеет долго жить в мире - словно в компенсацию за чудеса природы людей наделили особой формой безумия.... Но поверьте - я и на смертном одре буду с трепетом вспоминать голубые озера Кабарды.... Склоны Казбека... Грохот Терека... Белую громаду Безенгийской стены... и благодарить Бога за то что он позволил мне увидеть все это. И почувствовать.. нет, даже не красоту Кавказа. А его душу