-вот еще!! никуда я не поеду... ты хочешь, чтобы я оставила тебя здесь ? нет. Ты можешь меня хоть метлой выгонять, не пойду нахмурилась княгиня - и спать ты будешь. Тебе нужно выпить, а когда засыпать, то вспомнить счастливые минуты, именно это!! а не то, что ты видела тогда...

-какая разница, говорил или нет. Я сама догадалась... где ты еще могла видеть его мёртвым. Когда не видела и представить не сможешь Наташа наклонила голову и покачала неодобрительно - а вот костра в комнате не нужно, ты хочешь сжечь здесь всё?

-Господи, Андрей, да  о чём ты говоришь! Ты не в состоянии защитить свою жену от маман кроме как сбежать из дома? Боже правый, да в своём ли ты уме. Встряхнись!!!

Андрей шокировано открыл глаза. Как же прав был сейчас Саша.Да почему князь был таким трусом, почему всегда как огня боялся свою Маман и лучшим выходом находил бегство. Ты прав. Мы соберем вещи и в скором времени переедем в моё поместье. В голосе князя была уверенность и решимость, наверное такая решимость у него бывает  только в пьяном виде. Андрей разлил ещё алкоголь по стопкам. Смерть Владимира это самая ужасная несправедливость за всю мою жизнь. Я столько важного не успел тебе сказать Андрей молча осушил стопку.

Отредактировано Андрей Долгорукий (12-08-2015 12:28:35)

Александр усмехнулся. -я рад, что ты понял это... Владимир... ну что теперь сожалеть. Я думаю, что он и так  знает, что ты хотел сказать почесав затылок, князь осмотрелся по сторонам. Кажется все кто были уже потихоньку расходились. Поминки это не то время и место, где можно сидеть и беседовать долго. Наталья ушла куда-то с Дарье. Мда, чувствует сердце, Александр Николаевич, что сегодня Вы будете спать один. Взбалмошное создание. Впрочем, Александру это ни сколько не мешало. Он только делал вид, что злится или чем-то недоволен. Будь Наташа тихой домашней мышкой, беспрекословной и во всём потакающей, кто знает как скоро бы она ему надоела. А тут, каждый раз не знаешь чего и ожидать. Кажется такая женщина ему была нужна.
Князь разлил еще по рюмкам бренди  -пусть земля ему будет пухом и быстро, запрокинув голову, выпил, чуть морщась, закусывая.

Андрей тоже опрокинул свою рюмку, но закусывать не стал. Просто в последнее время, мы мало общались. Я слишком занят был Таней и делами в Университете, думал потом поговорим, а оно вон как вышло. Андрей хмелел на глазах и понимал, что пора наверно идти к жене, но расставаться с Александром не хотелось. Саша, я прошу тебя, останься мне другом, у меня больше нет человека с кем можно вот так поговорить. Миша запил, а Владимир умер. Понятно, что есть Надя, Таня, сестры и маменька, но иногда действительно нужен друг.

-конечно, ты всегда можешь ко мне обратиться.... что? Андрей, мне кажется ты сегодня много выпил и тебе хватит - новость что Михаил находит  в запое несколько ошеломило Рокотова. Он не был знаком с шурином, но рассказам супруги, да и слухам...что бы князь Репнин ушел в запой...Да быть того не может!

Михаил после того как узнал о помолвке Анны с Сергеем, много пил, я его очень давно не видел и поэтому сделал выводы. Андрей положил голову на руку, а рукой оперся о стол. Ты же знаешь, что я почти не пью. Правда в ночь перед моей дуэлью с Сергеем Владимир напоил меня сильно, я даже не помню что тогда было. Как то странно Андрей улыбнулся вспоминая ту дуэль.

Отредактировано Андрей Долгорукий (12-08-2015 21:43:35)

Ты прав из-за Татьяны. Сергей и я погорячились, он сказал лишнего о нашем с ней прошлом и в принципе был абсолютно прав. Я ни от кого не скрываю, что она была моей крепостной и забеременела до венчания и после этого назвал себя человека чести. Сергей с этим не согласился и сказал все что думает, а я не сдержался и ударил его. Оба были не правы. Но дуэли не избежать было, а ты представляешь меня и дуэль. Конечно нет и Владимир тоже. Он не нашел лучшего выхода чем напоить меня. Андрей рассказывал как на духу, это явно было действие алкоголя.

Наташа протянула руку к собаке и погладила по холке. - Какая собака... Велес, какой хороший пёс, верный, преданный

Наверно   ты прав. Андрей тяжело встал, покачиваясь. Это не прилично, тебя наверно Наташа ждёт, да и Таня не ведает где я. До скорой встречи Саш. Спасибо, что выслушал меня. С этими словами Андрей шатаясь стал подниматься по ступенькам на самый верх. В таком состоянии лестница, казалась горами Кавказа, которые он никогда не видел, но о которых очень много слышал.

Разве может человек проспать целый день, а потом еще целую ночь, а поутру, когда растерянный камердинер пытается что-то сказать про какое-то там письмо, отпихивать этого несчастного ногой и угрожать страшными карами, если он немедленно, вот прямо теперь, не удалится туда, куда следовало бы ему удалиться уже давно и не оставит барина в покое? Оказывается, может.
Мишель именно так и поступил. Во сне можно было забыть. Да, именно так малодушно решил справиться Мишель с потерей своего лучшего друга. Забыться сном. Но что это был за сон! В этом сне все было по-другому. Вольдемар сидел в своем кабинете с неизменной трубкой, а Мишель, воспылав страстью к очередной ветреной кокетке - черт, как ее имя? - читал ему стихи собственного сочинения, причем Вольдемар разражался совершенно непоэтическим хохотом при каждой новой строчке.
- Вы - ангел, вы мой идеал,
Как долго вас, мой друг, искал...
В чертах ваших небесных я
Открыл все то, что нужно для меня...
- Да не хохочи ты так, дальше будет красиво!
- И если вдруг меж нами бездна
Откроет страшный свой оскал,
Я полечу туда, счастливый,
Что отыскал свой идеал!
- Ну? Каково? Как думаешь, понравится ей? И идеал, и черты, и бездна - от этих слов барышни всегда млеют... Индюк ты бесчувственный! Перестань хохотать! Ты бы видел, что ей N-ский в альбом написал! Ни одной рифмы, все сплошь ручки-уста-локончики... А она премило улыбалась! А я вот взойду, бледный, с горящим взором, в гостиную, попрошу на память альбом - проститься мол хочу перед отъездом. Куда? А куда-нибудь совру, что посылают меня по службе. И этак небрежно, экспромтом, напишу ей сие творение. Помашет она у меня потом веером... Никуда не денется, и ручку поцелую, и слезой блесну... Ну сколько раз этак делал. А все оттого, что гений мой мне служит службу. Талант, братец, не пропьешь!
Владимир серьезно соглашался, но чертенята в его глазах так и отплясывали. Дьявол! Неужели стихи нехороши? Нет, это он так...
- Барин, ну барин же... Нельзя так. Встаньте. Вот письма... и от Дарьи Михайловны.
Имя жены друга, вдовы друга, разом вырвало князя из спасительного сонного омута. Владимир... Не прочитать мне тебе уже никогда ни одной строчки... Не увидеть больше, как ты хохочешь и как бываешь серьезен. Никто не умеет так молчаливо поддержать или так вовремя посмеяться, как ты... Никто больше не понимает меня так, как понимал ты... Тебя нет, нет... Осталось ли что-нибудь от того ящика? Залить, забыть, заснуть... туда, в сон, к тебе, где мы с тобой снова... Даша. Что же пишет Даша? Твоей жене нужна помощь, быть может, а я тут раскисаю, как баба...
- Давай сюда почту.
Дурацкие конверты, неважные сейчас, полетели на пол. Вот оно, от Даши. Разорвал.
Извещает о поминках. Четырнадцатого. А сегодня ведь еще тринадцатое. Он успеет. И раньше приедет, поможет, если нужно.
Мысль об Анне пришла чуть позже, когда князь уже одевался. Бедная девочка. Вряд ли смерть Владимира станет для нее непоправимым горем, они ведь вроде бы не очень хорошо ладили... но она такая впечатлительная.
У нее жених есть, вот пусть и утешает.
Ага, но где он, этот жених? То-то же. В Польше. Неважно, что Анна его, Мишеля, обманула. Утешить ее - его долг. Ох, вру я, сам себе вру... Предлог это, чтоб быть к ней ближе. Но предлог объективный. Еду.
- Барин, пятнадцатое завтра, от портного придут за оплатой, денег оставьте, - напомнил Тимофей, увидев, что Миша собрался уехать надолго.
- Как - пятнадцатое? Ты что путаешь, дурак?!
- А сегодня четырнадцатое. Сами изволили сутки продрыхнуть, а то и боле. А сами дураком ругаются. Вот уйду я от вас, в кого сапогами швыряться будете? - ворчание Тимофея убедило Мишеля, и он, не глядя, швырнул на стол деньги и бросился вон из дома.
***
Подъезжая к имению Корфов, Мишель беспрестанно молился, чтобы не опоздать. И опоздал.
Он влетел на знакомое крыльцо и ввалился в дом. Какой же он осел... Идиот, кретин, глупый, жалкий дурак! Но что толку ругать себя, когда все уже случилось? Надо как-то найти Дашу... Как-то оправдаться...
- Доложи, князь Репнин желает... просто доложи, что князь Репнин прибыл, - бросил он человеку в передней и остался ждать, повинно склонив голову, из которой еще не выветрились остатки похмелья.

Отредактировано Михаил Репнин (19-08-2015 13:42:48)

- Здравствуйте... - Мишель растерянно смотрел на осунувшуюся женщину, отдаленно напоминавшую прежнюю Дашу. Тень ее, пожалуй, выглядела сейчас более живой, чем ее хозяйка. Опомнившись, Миша бережно взял ее тонкую, почти невесомую руку в свою и осторожно поднес к губам, как будто боялся, что она в любой момент может рассыпаться.
- Дарья Михайловна, мне нет никаких оправданий, я... я... я опоздал. Но я хочу, чтобы вы знали, - Мишель выпрямился, но Дашину руку все еще держал, будто пытаясь передать ей хоть немного своего тепла. Она была не то чтобы холодной - она была какой-то неживой. - Чтобы вы знали, что я соболезную вам... и что я все для вас сделаю, все, что попросите. В любое время, когда вам понадобится.

Повез освященную землю в крепость... На могилу Владимира. Никак не укладывались рядом слова "Владимир" и "могила". Как это - Мишель есть, и Даша есть, и вот дом его есть, а в нем - его кабинет, а Владимира вдруг нет?
Мишелю меньше всего сейчас хотелось есть или пить. Но он молча поблагодарив хозяйку коротким поклоном, подошел к столу, сам, не дожидаясь слуг, налил себе в рюмку какого-то вина из графина и все так же стоя выпил. Потом обернулся к Даше.
- Дарья Михайловна, а можно, я... я побуду просто у вас тут немного. В кабинете вот посижу. Если стесняю, я тут же уеду. Вы говорите мне прямо.

Отредактировано Михаил Репнин (17-08-2015 17:18:47)

Ох и обругал же себя Михаил, увидев ее бегающий взгляд! Хороший утешитель приехал! Довел вдову почти до слез. Вдову... тоже ужасное слово, оно совсем не для Даши, нельзя ей называться вдовой и носить эти жуткие черные тряпки. Но как об этом сказать? Нельзя, такой обычай... между прочим, негуманный обычай. Человек и так в горе, а эти одеяния постоянно напоминают ему о горе.
- Не говорите детям ничего, Дарья Михайловна. Пусть в доме будет все как есть. Я не гость, я... я друг. Я найду себе место.
Владимира больше нет, но это не значит, что в его доме Миша станет таким же чужим и страшным, какими стали Дашины глаза. Это ведь самое неправильное, что может быть - когда глаза женщины становятся такими вот опустошенными. Даст бог, когда-нибудь они оживут...
А пока найти бы Анну, посмотреть, нет ли у нее таких же страшных глаз... Если баронессе он не нужен, конечно.

- Дарья Михайловна, конечно, я найду время. Не теперь, а потом... - потом, когда боль перестанет грызть детские сердца. Когда они смогут слушать об отце. И когда Михаил сам сможет говорить о нем без этой удавки, которая сейчас перехватывает его горло. Он кашлянул и добавил чуть бодрее:
- А насчет визитов - я бессовестно воспользуюсь вашим расположением и так вам надоем, что выгонять еще станете.
Чувствуя, что еще немного - и он понесет околесицу, совершенно неуместную сейчас, Мишель покинул Дашу и отправился бесцельно бродить по дому. Ненадолго задержался у комнаты Владимира - той, бывшей. Неподалеку была дверь в комнату Анны, но туда он не решился постучаться. Да и тихо там было. Может, спит? А потом ноги сами понесли его к кухне. Там всегда царила Варвара, с ее острым языком и с ее каким-то материнским отношением к Владимиру. И на Мишеля, как на его друга, иногда попадали эти теплые лучи. Она могла сколько угодно ворчать и сердиться на "шалопаев", но рядом с ней Мишель всегда чувствовал себя этаким ребенком - о котором заботятся, за которого искренне переживают - и это неизменно грело душу. Тяжелая дверь кухни была приоткрыта, и Мишель вначале увидел край стола - непривычно пустой, не заваленный пирогами или какими-нибудь овощами, ожидающими своей очереди быть нарезанными. Потом услышал тихий всхлип и различил слова: "без него... как мне теперь" - или что-то такое. И мерный рокот Варвариного голоса, грустный, но успокаивающий, чем-то похожий на далекий шум ветра в высоких соснах.
Мишелю не хотелось оказаться в роли подслушивающего, он толкнул дверь и вошел в кухню.

Две пары глаз уставились на него, два блестящих от слез взгляда. Но они были не мертвыми. В Варварином была глубокая грусть, а в Аннином - страх и растерянность.
- Прошу прощения, что ворвался непрошенным гостем, но...
Варя, большое ей спасибо, избавила его от возможности объяснять, почему он сюда пришел.
- Вот и правильно, что решили навестить старую Варвару, Михал Саныч! Горе-то какое, вы уж не оставляйте нас, нам теперь всем вместе надо...
Миша сам не понял, как оказался вдруг в Варвариных объятиях, и она плакала, а он осторожно гладил ее по спине. Через какое-то время Варя немного успокоилась, оторвалась от Миши и потащила за стол, непременно решив напоить его чаем. Отказываться было бесполезно, Миша знал это по опыту. Он дождался, пока Анна тоже сядет к столу, устроился напротив и принялся думать, о чем бы таком заговорить.
- Анна... как вы? Вам что-нибудь нужно?

Отредактировано Михаил Репнин (18-08-2015 10:03:26)

Впервые за долгое время Мишелю удалось улыбнуться. Кривовато, конечно, но искренне. Варвара и Анна выглядели так забавно, жалуясь ему друг на друга, как какому-то третейскому судье... Но вместе с тем он чувствовал, что это - временное такое затишье перед бурей, что его появление отвлекло их от горьких мыслей, но вот-вот они опомнятся и снова станут грустить. Миша очень боялся наступления этого момента, и решил его по возможности отсрочить.
- Может быть, прогуляемся немного, Анна Ивановна?
Идея была хорошей. Тени под глазами и припухшие веки девушку совсем не украшали. Свежий воздух пойдет ей на пользу.
Не давая Анне возразить, он попросил Варю к их возвращению нагреть самовар, "потому что мы придем замерзшие и очень усталые, и сразу набросимся на твое угощение". Варя торопливо закивала и захлопотала возле теста, которое, оказывается, у нее давно уже подошло.
- Я жду вас, Анна, на крыльце. И никаких возражений не принимаю! - заявил Мишель, торопясь поскорее одеться. Да, прогуляться - хорошая идея. Смерть Владимира ощущается во всем этом пустом, но полном людей доме. Как полный людей дом может быть пустым? Да запросто. А в кабинете, наверное, и вовсе ужасно. Но Миша непременно туда войдет. Вечером.
Размышляя таким образом, князь вышел на крыльцо. От морозного воздуха, как всегда, хорошо прояснилось в голове и легче задышалось.
Эх, Вольдемар... Что ж ты так рано-то ушел? Я ведь, оказывается, совсем не умею... - что он не умеет, Мишель не додумал, потому что вот-вот должна была появиться Анна, а ей нечего смотреть на его покрасневшие глаза.