Его веки дрогнули. Чугунная тяжесть по всему телу кое-где начинало пробивать пульсирующей болью - но такой разлитой, что он не мог определить - где ее очаги. Все хорошо... несомненно раз она тут.... но все же...
- Какой.... сегодня... день.... - губы шевелились с трудом, точно каменные, и он сам не слышал своего голоса. И не мог бы услышать, потому что его скорее приходилось угадывать по губам, и по еле слышному колебанию выталкиваемого воздуха.
Надо выяснить.... знать.... понять...
Мысли путались, так и тянуло вновь закрыть глаза и уйти в темноту, и он цеплялся за нее взглядом, словно утопающий за соломинку

Январь... Владимир успокоенно прикрыл глаза. Значит не привиделось. Все было на самом деле. Предсвадебные перипетии, свадьба, месяцы счастья.... Император, крепость....расстрел..... Судя по состоянию - ран немало, но...Как же так получилось? Почему я не умер? Каким чудом дома?
Говорить было тяжело, но как иначе было узнать? Непонятная лавина вопросов обрушившаяся на только-только возвратившееся сознание в этой невероятной действительности была такова что впору было потерять связь с этой самой действительностью окончательно
- Значит... жив....но... расстрел.. крепость... дома.... как? Даша....
Он едва выталкивал слова и с усилием заставил себя вновь открыть глаза. Взгляд то и дело начинал "уплывать" но то и дело прояснялся цепляясь за  ее облик, словно подхлестнутый каким-то внутренним приказом.

Отредактировано Владимир Корф (12-09-2015 21:30:23)

Значит был не бред? Ведь вроде видел Сержа.... там... где-то... целую вечность назад.... в каких-то серых стенах...  Но, то, что она говорила было невероятным? Оправдан? Он же своими ушами слышал приговор. Объявили амнистию? Или... или помиловали преступника? Или....
Перед глазами все поплыло. Неужели... неужели ему жить не только разжалованным офицером, позором своего имени - но теперь и помилованным преступником - опозоренным, но тем не менее живым? Взгляд заволакивался туманом, тяжесть собственного тела казалось тянула куда-то вниз, но какими-то отчаянными проблесками сознания он рвался обратно, узнать, узнать сейчас же! Иначе.... лучше будет не выплывать обратно.... умереть опозоренным - ужасно, но жить с позором.... Но она сказала... а верно ли понял.... веки дрожали пытаясь удержаться открытыми, а от приложенного усилия его стало почти слышно - уже не беззвучный шепот а надсадный хрип в котором почти не различались звуки
- Оправдан..... как?
Обвинения ли сняты полностью? Или оправдан пост-фактум? Или же каким-то чудом - реабилитирован и признана судебная ошибка? Или.... или же все в силе - и просто его выпустили доживать свой век чтобы чаша позора наполненная на суде - стала бы бездонной?
Мысли путались. перескакивали, повторялись, но он цеплялся, цеплялся пока не узнает... хотя не отдавал себе толком отчета в том, что говорит бессвязно и непонятно, и наверное она просто не поймет смысл вопроса.... Но на пространные вопросы не было сил

Реабилитирован.. оправдан.... закончилось.... комната завертелась перед глазами, вздох - первый более ли менее глубокий вздох колоссальным облегчением, затопил грудную клетку и тут же разом резанула боль, словно бы изнутри по ребрам провели зазубренной пилой. Свинцовая тяжесть залившая все тело казалось расползлась еще сильнее, взгляд застлало пеленой, он уже не видел ее, но знал, что она где-то тут, с чудовищным, отчаянным усилием он заскреб пальцами по ее руке, пытаясь сжать ее - хотя пожатие вышло едва ощутимым, и уже проваливаясь в темноту - но все еще сумел выдавить то, что было важно, пытаясь улыбнуться туда, в мутный серо-алый сгустившийся туман
- Видишь... я... все-таки.... вернулся....
Глаза погасли оставшись открытыми, когда из них ушла последняя искра сознания, и пальцы разжавшись безжизненно ослабли в ее руке.

За час до обеда со двора послышалась какая-то суета, а через несколько минут послышались шаги в коридоре, короткий стук, и дверь открылась не дожидаясь приглашения. На пороге стоял молодой человек в пронзительно-синем сюртуке, несмотря на молодость - совершенно лысый, зато с густыми черными бакенбардами, торчавшими перед ушами в разные стороны так, что лицо казалось совершенно круглым. За его спиной мелькнул мундир Воронова, однако тот не стал входить, а визитер мельком поглядев на молодую женщину бросил взгляд на кровать и просиял
- Надо же! И вправду живой!
Без малейшего смущения он прошел в комнату, поставил свой саквояж на стол, и по-хозяйски завладев рукой Даши поцеловал ее, хотя в его жесте не было и тени той галантности которая отличала людей светских, и было видно что он лишь выполняет элементарное требование учтивости - не находя в этом ничего интересного. Да и по лицу баронессы он скользнул взглядом без особенного интереса. Этого энтузиаста интересовала лишь работа, работа и более ничего. И даже к женскому полу он не проявлял никакого интереса. Знал конечно что когда-нибудь надо будет жениться, чтобы продолжить род, а может и передать свои знания по наследству, но его не особенно заботило, когда и на ком.
- Мое почтение баронесса. Николай Иванович Пирогов к вашим услугам. - отрапортовал он, и видимо посчитав, что на этом дань вежливости исчерпана - повернулся к кровати, отбрасывая одеяло
- Ну-сс, что мы здесь имеем? Ну-ка-нука... так... а тургор кожи уже лучше... и цвет тоже... коньюнктива... еще бледная, жаль... пульс... мда.... однако не ожидал. У вашего мужа в груди видать паровой молот вместо сердца? В таком-то состоянии, кто бы сказал...  - он тараторил без умолку, а двигался еще быстрее. За несколько секунд его тонкие пальцы размяли кожу на тыле предплечья, на шее и на бедре, оттянули веки, заглядывая в глаза, прощупали пульс на шее и запястье, сосчитали дыхание, извлекли стетоскоп, и лишь прослушивая сквозь повязку он ненадолго замолчал и даже глаза закрыл, чтобы не отвлекаться от того что слышал - Ну... малость поторопился, бывает. Ну до чего же жаль что на живом воочию посмотреть нельзя! - на секунду в его голосе мелькнуло неудовольствие, потом в пальцах блеснул тонкий плоский нож на металлической ручке и стремительно, словно безо всякой предосторожности - прямо насквозь через все слои бинта одним взмахом он взрезал повязку, и ловко извлек ее из-под спины. - Хорошо замотали, и это не моя рука.... кто-то другой тоже смотрел, да? Ну-ка а что у нас тут - он буквально уткнулся носом в повязку, там где прилегая к ранам на груди и спине они были слегка окрашены розовато-желтым, и принялся обнюхивать их как добросовестная гончая. Потом небрежно отбросив повязку склонился над Владимиром, так же впритык обнюхивая все три раны. Он едва заметно поморщился когда вынюхивал раны на груди, и откровенно просиял когда он принюхался к ране справа под ребрами. - В высшей степени замечательно! Всего-то шестой день пошел а вы на нее поглядите только! Ну-ка...- Он торопливо схватил зонд, опустил длинный серебряный щуп в глубину раны и едва не подскочил, поднимая на молодую женщину сияющие глаза - Блеск! Невероятно! Сказочно!!! Рубцуется уже паренхима, ах до чего здорово! вы понимаете чтО это значит?!! - он выпалил последний вопрос не обращаясь конкретно к Даше, а скорее по привычке лектора и преподавателя, привыкшего объясняя или показывая или просто встречая что-либо - обращаться к студентам. И уж во всяком случае не дожидался ответа, потому что принялся срезать повязку на правом бедре

- Так-с... что у нас тут? - Пирогов снова принюхался, тщательно обследовал повязку, и пожав плечами отбросил ее в сторону. То же самое произошло и с раной на левом плече, а вот размотав повязку на левой кисти молодой хирург нахмурился. Кожа вокруг трехгранной сквозной дыры, прикрытой лишь протянутыми в ее глубине сшитыми мышцами и сухожилиями отливала бледно-красным и казалась припухшей. Он долго принюхивался и ощупывал кисть и с внутренней и с тыльной стороны, до запястья и кончиков ногтей, сгибал и разгибал ее в лучезапястье и кажется слегка поутратил свой энтузиазм.
- Эта мне не нравится - заявил он наконец, все еще ощупывая руку и следя при этом не за раной а уже за лицом пациента и прислушиваясь к дыханию. - Вроде на вид беспокоиться пока не о чем, но она не пахнет заживлением как те три.
Он нажал пальцем на основание среднего пальца со стороны ладони, следя взглядом за лицом Корфа, но реакции не последовало.
-  Хотя может мой нос меня и подводит - задумчиво продолжил он, и опустив руку на покрывало перешел к изголовью кровати и с неожиданной в его тонких руках силой повернул пациента на бок, рассматривая выходные отверстия на спине
- Будьте добры - свечу- попросил он, не поднимая головы, и с усилием приподняв безжизненное тело за плечи уселся на кровать, и опер его спиной об свое плечо, поддерживая в сидячем положении. Голова Владимира бессильно запрокинулась назад, и из горла вырвался хрип. Веки дернулись, поднимаясь, и еще затуманеный взгляд обратился в потолок. Губы шевельнулись, но не издали ни звука. Врач поморщился - и передвинулся повыше, чтобы дать опору его затылку.

Пирогов окинул ее безаппеляционным взглядом и фыркнул беззлобно
- Вы-то? Да он вас даже сейчас раздавит. - он забрал у нее свечу, и поднес к обеим ранам со стороны спины, следя за огнем. Потом проделал то же проведя руку вперед и держа свечу перед входными отверстиями так, что пламя едва не касалось кожи. И мало-помалу отодвигая свечу. Не надо было обладать наметанным взглядом, чтобы уловить - как отчетливо колебалось пламя при каждом вдохе Корфа. - когда проходя по дыхательным путям, по спавшемуся легкому, через дыру оставленную пулей, через плевральную полость - воздух вырывался наружу через отверстия ран.
- Н-ну.... что и следовало ожидать в общем-то. - заключил задумчиво Пирогов, с силой дунул на свечу, гася ее, протянул ее Даше и поднявшись придержал Владимира за плечи - Подушки пожалуйста. Не оставляйте его лежать плашмя, задохнется.
Дождавшись пока молодая женщина подложит подушку он опустил раненого на них, и поглядев в открывающиеся глаза присвистнул
- Ну, добро пожаловать обратно.

Лицо было незнакомым. Владимир сфокусировался на нем гораздо быстрее чем раньше. Из забытья его вырвала глухая боль, которая сейчас расползлась в груди и мешала дышать. Но когда попытался заговорить - то у него получилось - не беззвучием а вполне различимым, хоть и срывающимся в хрип шепотом
- Кто вы?
- Пирогов. Только невкусный.- усмехнулся врач, отирая руки полотенцем, и нимало не заботясь тем, что эта фамилия ничего его пациенту не скажет - Принимайте поздравления, "номер девятый".
Кто такой Пирогов,  почему номер девятый, и с чем его поздравляют - Владимир не понимал, но, поискав вокруг глазами, и увидев Дашу успокоенно полуприкрыл веки. Повидимому - врач? Ну и Бог с ним. Однако... в следующую секунду он вновь открыл их, глядя на Пирогова уже совершенно ясно.
- Я буду жить?
Пирогов лишь плечами пожал
- Батенька, я вот здоровый человек - и то не знаю - буду ли жить, или мне при выходе из вашего дома кирпич на голову свалится. Я хирург а не гадалка. Из гроба вы уже почитай вылезли, если инфекцию какую не подхватите, да и организм у вас крепкий.
Он уселся на край кровати, отер щуп зонда ватным шариком издававшим едкий запах, и осторожно погрузил его вглубь раны, оставленной штыком. Как ни тонки были движения его пальцев - у Владимира вырвался судорожный вздох и он, прикрыв глаза, откинул голову, вдавливая затылок в подушки.
- Спокойно.... - тихо произнес Пирогов, осторожно поворачивая длинный серебряный щуп в глубине раны. От напряжения на его лбу вздулась жила - Сейчас.... еще немножко.... Ага, вот. Держится! Хорошо....
Он осторожно извлек зонд, быстрым движением отер капли пота, выступившие на лбу пациента, а потом извлек несколько мотков бинтов и принялся заново забинтовывать раны. Корф не открывал глаз, но на этот раз не впал в забытье - кожу на лбу изредка, но все же дергало от боли, когда руки врача протягивали под его спиной очередной тур бинта, несмотря на то, что действовал тот так аккуратно словно тело пациента было стеклянным
- Пришлите за мной через несколько дней. А если случится что-то экстраординарное - то немедленно, хоть днем хоть ночью. - принимаясь за повязку на плече произнес Пирогов, явно обращаясь к Даше.

Пирогов перевязал торс до пояса, бедро и плечо, оставив однако рану на кисти - открытой, и встал, собирая свои инструменты. Владимир лежал с закрытыми глазами, и он не допытывался почему, уже знал что по какому-то странному порядку - после перевязок боль от ран усиливается. Хотя навряд ли сейчас он чувствовал их в полной мере, но судя по тому как шло восстановление - почувствует очень скоро. Сматывая остатки бинтов, он обратил внимание на баночки с микстурами, прописанными Штерном. Он внимательнейшим образом прочел ярлычки, одобрительно кивнул, и защелкнул саквояж.
- Вот и все. - он повернулся к застывшей у кресла молодой женщине - На данный момент я доволен тем, что вижу. С вашего разрешения буду наблюдать и дальше - в динамике.

Отредактировано Владимир Корф (13-09-2015 20:34:02)

- Пусть остается открытой. - Пирогов вновь поглядел на открытую кисть - Может я перестраховываюсь, но запах ее мне не нравится - она начинает пахнуть влагой. Пусть подсохнет. Доброго вам дня, баронесса.
Он откланялся и вышел.
Владимир какое-то время лежал неподвижно, а потом с усилием приоткрыл глаза, и прохрипел с трудом
- Забавный... доктор.....

- Откуда... он только взялся... - Владимир с усилием перевел взгляд на окно и попытался облизнуть губы. Казалось что все тело состоит из мешка набитого сухими камнями - День.... Ты.... - пальцы правой руки заскребли по одеялу пытаясь нашарить ее руку - Ты.... не должна..  все время... тут... сидеть....

Он чуть отвернул голову от ложки и красноречиво взглянул на бокал. Пить хотелось так, словно он брел через пустыню, когда она поднесла бокал к его губам осушил его в несколько глотков.
Блаженство! Вот что оно было! После стольких дней без воды, и еще двух - по ложечкам, которые едва-едва могли удовлетворить минимальные жизненные потребности - но никак не восполнить заново утерянный объем - вода, настоящая вода которую можно было пить большими, вкусными глотками - показалась ему вкуснее чем Одиссею в свое время- амброзия и нектар Олимпа. И хотя непривычный объем в желудке аукнулся и отдавил вверх в грудную клетку болью, он с усилием перевел дыхание
- Еще.....

- А остальные ? - выдохнул он, осушив второй бокал уже не так быстро - Дети... и...

Отредактировано Владимир Корф (13-09-2015 22:50:18)

Вместо ответа он сделал несколько глотков и устало прикрыл глаза, словно бы говоря "пока хватит". А потом взглянул ей в глаза, и очень тихо спросил.
- Как ты? Все это.... После...
Невнятно. Бессвязно. Непонятно. Но взгляд спрашивал лучше слов. "После того что тебе пришлось увидеть"...

Отредактировано Владимир Корф (13-09-2015 22:50:42)

- Сдержал.... слово... да? - он едва заметно улыбнулся, с трудом переводя дыхание. Тонкий сипящий звук сопровождавший каждый его вдох стал ощутимее, а ребра двигались с трудом, втягивая воздух в единственное функционирующее легкое. - Видишь? Я ведь... обещал...

Отредактировано Владимир Корф (13-09-2015 22:49:28)

- Расскажи - прохрипел он с усилием перебирая пальцами складки ее платья, силясь нащупать руку. Ее голос ... слышать его было невероятным, немыслимым наслаждением. Самому говорить было тяжело - он это чувствовал и сам, но все же.... Рассказ был лучшим решением. Слушая его - можно расслабиться.. не думать... ни о чем. Только слушать ее - рядом

Отредактировано Владимир Корф (13-09-2015 22:48:57)

Владимир слушал ее полуприкрыв глаза, и медленно водя пальцами по ее кисти. Хотя хотел он узнать вовсе не об этом - но с другой стороны... он и представлять не хотел - что ей довелось пережить после зрелища представившегося ей на Плясовой. Когда-нибудь... когда-нибудь он возможно спросит... а она - расскажет. Но не сейчас. Не тогда, когда слишком свежо все это, да и наглядные последствия того дня - прямо перед глазами. Когда-нибудь. Потом.  Его губы сами собой дрогнули в привычной полуулыбке, когда он слушал о тетушкиных страхах. Временами его пальцы расслаблялись- так что она могла подумать что он заснул - но он не спал. Только вот рука уставала, тело все еще слушалось с трудом. Хотя время от времени он все же старался то согнуть стопу, то пошевелить пальцами на ногах.
Будь он здоров - происшествие со снеговиком насмешило бы его до колик, да и сейчас вызвала что-то вроде смеха - беззвучного, короткого, больше похожего на судорогу, если бы не безмятежный взгляд и улыбка. Да только он отозвался сжав его изнутри как кулаком.
- Бедная тетушка - прошептал он наконец, уже закрывая глаза. Спать? А сон ли это? Или снова бесконечная бездна?
Нет. Все-таки сон. А как хотелось отбросить его в сторону, и смотреть на нее. Смотреть... гладить ее руку... а потом...
Он вдруг вспомнил их последние объятия - там, в камере и закрывающиеся уже глаза осветились как прикрываемые шторками свечи. Тогда - он был уверен что видит ее в последний раз. Что больше не увидит. Не прикоснется. Не обнимет. Знал что идет на смерть....
А теперь... здесь. Рядом. Держит ее за руку. И видит тепло ее глаз. Бездоных как глубина Церик -Кель под безоблачным небом...
- Господи.... спасибо.... -едва слышно прошептал он, прежде чем глаза окончательно закрылись, и сомкнулась чернота, накрывая сном, как пологом.

Вчера Миша так и не смог себя заставить пойти в спальню к отцу. Собирался. Доходил до лестницы, разворачивался и шел обратно в библиотеку. Его злила эта трусость, но поделать ничего не мог. Хотел быть рядом, но боялся. Почему-то казалось, что если отец и выживет, то выживет вот так без посторонних глаз,а если все будут ходить и смотреть...Глупо? Возможно. Но мальчик боялся, что увидит это, увидит ту минуту, когда отец умрет. Особенно он боялся ночей. Ждала впереди вторая ночь, и она наводила на него ужас.Помнил,как бабки говорили, что на рассвете душа у больных отлетает.
Слова мамы несколько подняли надежду над страхом,и он пробовал дойти до спальни,но так и не смог.Утром.Было решено пойти утром,когда светит солнце. Но утром он так и не пошел.Пока собирался,приехал какой-то доктор,и Миша вернулся в комнату,а что бы набраться решимости, стал листать альбом.
Подойдя к комнате,он все еще боялся,но уже и сердился на себя.Сколько можно быть трусом?!Рванув дверь, Миша вошел в спальню отца. Странно,но мамы в комнате не было, Данилка сидел на полу у камина и что-то вертел в руках. Он настороженно посмотрел на кровать, но к своему изумлению отец уже не был серым трупом,хоть и был так же худ. Подойдя ближе,мальчик услышал и тяжелое со свистом дыхание. Значит и правда живой! Но так тяжело дышит...что если умрет?!Вот прямо сейчас?!Нет...
Он пару минут всматривался в лицо отца и робко коснулся его руки.

Мишка не знал,что делать,когда отец открыл глаза.Бежать за кем-то?!Послать Данилку за мамой?!Да,наверное,вот только язык примерз к небу,а сам он к полу,застыв и чувствуя,как от каждой прожитой сейчас секунды рушится с треском и грохотом внутри него какая-то стена. От хриплого шепота,но для него прозвучавшего громче любого крика,его сотрясла дрожь
-ты...ты вправду жив...ты...-сбивчиво зашептал мальчик,бегая взглядом по его лицу.Колени подкосились и ,опустившись на пол,он стал вытирать рукавом слезы,защипавшие глаза против его воли от облегчения и радости.Улыбнувшись,он замотал головой,что бы прогнать противный ком,мешавший дышать и осушить глаза,и снова посмотрел на отца-ты жив...папа,ты...я...кого-то позвать,да?-он оглянулся к камину,но Данилки не было,может уже побежал искать маму?

-хорошо...-повторил за ним мальчик и опустил голову,коснувшись лбом его руки. Плечи дрогнули несколько раз,перевернув руку,он сжал пальцы отца и судорожно вздохнул,заставляя взять себя в руки и успокоиться.Подняв голову,он внимательно всмотрелся в его глаза и закусил губу,потому что слова готовы были вырваться потоком,а он пытался удержать себя.Но вот не дававший ему покоя вопрос соскочил с губ против воли,чуть хрипло и совсем по детски наивно-ты ведь поправишься,да?Обещаешь?

-я никогда не счел бы тебя изменником-негромко проговорил мальчик,пристально глядя в глаза отца-я не стыдился бы твоего имени...Я...набивал бы шишки,но никогда бы тебя не предал...-он снова опустил голову,переводя дыхание,а когда поднял,улыбнулся-Егор говорил,что ты скоро вернешься,а мы не верили.

-я хочу это понять,но...но не могу-Миша опустил голову, рассматривая то ли свою руку то ли руку отца,то ли попросту пряча глаза-понимаю, что честь превыше всего, но... -он вскинул голову и выпалил-но по мне пусть бы ты был опозорен,но жив!И рядом...-помотав головой,он вздохнул и поспешно добавил-но теперь то все хорошо.Дедушка сказал,что Государь признал тебя невиновным,а помог ему в этом твой друг,граф Воронов. Не знаю как...Приезжал Наследник,что бы сказать об этом

Отредактировано Михаил Корф (14-09-2015 13:00:13)

Серж! Владимир на секунду широко раскрыл глаза, пытаясь вдохнуть поглубже. Да... удивляться нечему. Кто еще пошел бы на такую безнадежную битву с Императором? А я ведь знал... знал.... и даже Даше об этом говорил... что Серж этого так не оставит, что будет бороться и чего доброго и свою голову рядом положит. Но выходит этого не случилось.... Убедил Императора? Как? и это значит, что государь.... и Александр...
Комната поплыла перед глазами - колоссальное облегчение, счастье, благодарность - а аукнулись почему-то болью в груди словно наваливая на него чугунные гири. Тяжесть наливалась жаром, сдавливала дыхание и мир вокруг стал окрашиваться в серые тона
Нет... нет.... дыши, дыши черт побери... Мишка же смотрит.....
- Еще поймешь, Миш... обязательно... - он заставил себя улыбнуться, едва переводя дыхание, стараясь чтобы тяжелый хрип, который нарастал где-то в грудной клетке не обрывал его слова и не напугал мальчика. В сторону... - Альбом... тебе... понравилось?

-альбом...да!Спасибо!Он...я...я его наизусть знаю,где какой рисунок и пытался на память перерисовывать.Он...а..ты мне потом расскажешь, что именно нарисовано?А то я свои истории придумываю-улыбнулся мальчик,с трудом заговорив снова спокойно,а не взахлеб и глотая слова-тебе,наверное,надо отдыхать...но можно я потом еще приду?