Кофе был почти допит, а уходить не хотелось. Ну куда собственно торопиться, дел дома никаких нет, ничего интересного на этот вечер не запланировано, разве что Эжени заглянет на чай. Впрочем старая сплетница навряд ли разжилась чем-нибудь новеньким со вчерашнего вечера.  В кофейне замечательно пахло - кофе и выпечкой, корицей и гвоздикой, было тепло, а на улице - мороз. Хотя экипаж дисциплинированно ждал хозяйку, но вот так не хотелось двигаться с места. Разнежившись в тепле, Мария с интересом разглядывала посетителей, ничуть не смущаясь тем, что возможно этого и не полагалось делать. С какой стати ей не делать того, чего хочется делать? Пусть эти затянутые в свои правила, как институтки в корсеты - дамы и опускают глаза. Самим небось хочется проделать кучу всего, да правила хорошего тона не позволяют.
Она частенько бывала в этой кофейне и знала большинство завсегдатаев. У официанта, подававшего ей кофе она осведомилась - скоро ли он собирается жениться, и тихонько рассмеялась, когда юноша покраснел до ушей - смущенный и польщенный тем, что графиня запомнила что однажды увидела его за порогом кофейни в компании с хорошенькой дочерью рыботорговца, забежавшей его навестить. Хозяин кофейни раз и навсегда покоренный тем, что она, делая заказ частенько говорила "чего-нибудь вкусненького" оставляя выбор лакомства ему самому - присылал ей выпечку лишь с пылу с жару, считая то, что успело пролежать на подносе хоть пару часов - недостаточно хорошим для очаровательной женщины, которая была с ним так мила. Марию это забавляло и удивляло в глубине души. Как мало нужно людям. Несколько теплых фраз, не заученных до ломоты в зубах, а попроще и необычнее, и отношение к тебе становится совсем иным. Впрочем с ее стороны это не было притворством в полном смысле этого слова. Она была непосредственна от природы и не получила того затянутого на все шнуры строгого воспитания, которое превращало большинство девушек и молодых женщин в восковые куклы. Это придавало ей шарм совершенно особого рода, и она им с удовольствием пользовалась.
Вот сейчас к примеру под ее веселым взглядом бледная как привидение и перетянутая как буква икс девица Реленова, сидевшая за соседним столиком со своим кавалером - не знала куда девать руки и глаза. Ну не дурочка ли. Можно подумать - большая трагедия, что ее увидели здесь вместе с этим чиновничком. Если их связь такая великая тайна - то к чему посещать вместе кофейню, где их может увидеть кто угодно? А если не тайна, то зачем она так смущается? Потому что так - положено. А эти дурочки всегда делают лишь то, что положено. Нет бы попросту ответить взглядом на взгляд, и улыбнуться в ответ? А вот две пожилые дамы, которых она часто тут видела, но не знала по именам - сидели сдвинув головы, и увидев что она их рассматривает - сдвинулись еще ближе. Явно обсуждают, какая я бестактная. - веселилась про себя Мария - Ах каков конфуз.
Пара за столиком с другой стороны была еще более занимательна. Этих двух девушек Мария тут видела кажется во второй раз. Или в третий? Немудрено, после ее последнего посещения прошла почти неделя. Но все же была уверена что видела, тем более такое несоответствие вызывало затаенный смех. Две девушки - столь непохожие друг на друга. Одна - тоненькая и хрупкая, явно из аристократической семьи, но а вторая - чуть ли ни на голову выше и вдвое массивнее, с простоватым лицом и совершенно неумеренным аппетитом к сладостям. Шляпка сидевшая на убранных в узел русых волосах, да платье едва ли не трещавшее на ней по швам - сидели на этой девице как на корове седло, а могучий бюст, выпирая из корсажа устремлялся вперед как нос корабля. Ну зачем, спрашивается было так затягивать корсет? И как она еще есть умудряется в таком случае?
Взгляд ее снова вернулся к хрупкой белокурой девушке, и где-то в ее памяти закопошилось странное чувство узнавания. Где-то я ее видела, только где? Чувство что что-то помнишь, но не можешь вспомнить что именно - раздражало как крошка затесавшаяся под одеяло. Странно...
Под влиянием этого ощущения, в стремлении все-таки вспомнить Мария то и дело поглядывала на девушку, пока наконец не услышала ее голос. Имя-отчество которыми она назвала свою собеседницу в иное время заставили бы графиню залиться смехом, но сейчас она была вся во власти своего открытия - радостного не столько благодаря встрече (по большому счету - невелика птица) - сколько победе одержанной над собственной памятью. А еще.... Так вот же оно! После всех слухов, ходивших по Петербургу уже почти целый месяц - встреча с этой девушкой была поистине божьим даром. И хотя расспрашивать сходу конечно было действительно из ряда вон - но почему бы вначале не познакомиться поближе? Тем более что иных собеседниц у девушки кроме ее спутницы не было, а "Ведомости" которые она держала перед собой вверх тормашками явно свидетельствовали о том, что она не слишком увлечена чтением.
Чем-чем а робостью Мария никогда не отличалась, да и намерения свои в долгий ящик не откладывала. Она допила кофе, встала, и направилась к соседнему столику.
- Ах, извините меня пожалуйста, что не будучи представлена позволяю себе отвлечь вас так бесцеремонно - заговорила она с явным интересом глядя на Анну - Но мне кажется, что я вас знаю! Это ведь вы - так чудесно пели в прошлом году на балу-маскараде у старого графа Потоцкого?

Отредактировано Мария Соболевская (12-10-2015 00:16:12)

От чуткого уха Соболевской не ускользнуло то, что девушка назвала свою кузину лишь по имени - без фамилии или отчества. "Неудивительно" - весело подумала она, легко склонив голову в сторону названной девицы "Тамбовская губерния... какое-нибудь имение Плюхаловка, где даже по барскому двору расхаживают гуси, к столу на завтрак подают квашеную капусту, а самым большим кулинарным изыском является варенье в чайных блюдечках". Белокурая девушка нравилась ей гораздо больше, и непринужденно усевшись на предложенное место она улыбнулась
- Как же это мило, что вы не назвались по отчеству! Это обычно вынуждает отвечать тем же, а я ужасно не люблю так представляться. А уж когда меня называют по имени-отчеству - сама себе кажусь такой заплесневевшей старой селедкой, что сразу хочется посмотреться в зеркало в поисках морщин и выпавших зубов! - она говорила живо и беззаботно, словно знала Анну уже много лет. И представляясь, в свою очередь, опустила не только отчество но и титул - Я Мария Соболевская, и, право, как же я рада что я вас узнала! Ваш чудесный голос произвел настоящий фурор в обществе. Мы все ждали что вы станете блистать на приемах, а может быть и на подмостках Императорского театра, я немного знакома с господином Оболенским, и он все уши прожужжал о вашем таланте - всем тем кто его слушал. А вы пропали бесследно, и вот сейчас, я встречаю вас спустя больше года - совершенно случайно! Честное слово, это просто удивительно!

- Ах да.... - Мария казалось смутилась. - Барон Корф, не так ли. Простите мою бестактность, я часто несу всякий вздор, что в голову придет, а ведь должна была вспомнить. О его кончине говорили, особенно в связи с тем скандалом, что разразился в прошлом году вокруг его сына, этой польки Калиновской и его сумасбродной дуэли с наследником престола. О, разумеется эта дуэль была великой тайной - что ж удивительного в том, что о ней толковали во всех салонах. - вот про молодого Корфа порасспросить и вызнать ей было любопытнее всего, но даже ей было понятно - насколько это дурной тон, так откровенно расспрашивать незнакомую девушку о событиях подобного рода- едва лишь успев познакомиться. А вот лишнее извинение и признание собственного промаха никогда никому не повредит, зато благотворно сказывается на отношении собеседника - Простите еще раз, что невольно затронула нелегкую для вас тему, и примите мои соболезнования по поводу вашей утраты, хотя - она чуть развела руками и виновато улыбнулась - они мягко говоря запоздали. А вас я тут вижу второй раз, и только сейчас вспомнила - почему вы показались мне знакомой, иначе позволила бы подойти к вам еще в первый раз. Скажите, а вы давно в Петербурге? И часто ли здесь бываете?

Отредактировано Мария Соболевская (12-10-2015 01:31:53)

- Вполне разделяю ваши вкусы - вежливо улыбнулась молодая женщина Глаше, и вновь вернулась взглядом к Анне - Это местечко и вправду очаровательное, гораздо уютнее чем Кофейный дом. Там правда можно за краткое время услышать все городские сплетни, но уж очень людно - целых тридцать столов, и представьте - зачастую не бывает ни одного свободного места! А здесь - свежайшая выпечка, хозяин настоящая душка, и посетители далеко не такие скучные как в том прокисшем заведении. До сих пор удивляюсь, как там потолок не рухнет на головы всем находящимся внутри - количество задранных кверху носов угрожает по меньшей мере сорвать лепнину с потолка! Тут по крайней мере сплетничают втихую. Вон, поглядите, на тех двух перечниц у окна - она подалась к Анне и перешла на заговорщический шепот, весело указывая взглядом на двух женщин, которым было уже далеко за сорок - которые то оглядывали кого-то из посетителей, причем обе - одновременно - кого -то одного, то сдвигали головы и шептались, с совершенно неоднозначно неодобрительным выражением на лицах - Видите? Четверть часа назад, они рассматривали меня с таким видом, словно у меня грибы на носу выросли! Ах, какой конфуз, дама сидит за столиком одна - молодая женщина прыснула - Интересно, с каким жаром бы они перемывали мне косточки, если бы я сидела с мужчиной!?

- Уж скорее решили бы что я с любовником - прыснула молодая женщина - Большинство мужей предпочитают пить кофе в собственном доме, в гостиной или кабинете. Желание на других поглядеть и себя показать - мужчина кажется утрачивает сразу после венчания, это какая-то их общая хворь! А если ходят куда-то, то уж будьте уверены - предварительно сняв кольцо с пальца, чтобы вновь почувствовать себя молодыми холостяками, увивающимися за женщиной, которую еще надо завоевать. Впрочем мой супруг даже этих игр чурается - она легко отмахнулась куда-то в сторону - Вечно в разъездах, а в то краткое время что проводит дома - его и за уши не вытащишь никуда! Впрочем в то время когда его нет - я вполне компенсирую домашнее затворничество, которое волей-неволей приходится на себя налагать в его присутствии. Да он и не против такого положения дел. Мой муж настолько пресыщен общением с разного рода людьми по своей службе, что только рад тому что я появляюсь в обществе, или принимаю гостей у себя - почти исключительно в его отсутствие!
Она с интересом поглядела на Анну. Вот и случай - тем более раз упомянула про мужа - соответственно про дом, и про то ,что принимает..
- Между прочим, я была бы весьма рада, если бы и вы не отказали бы мне в удовольствии, и навестили бы меня как-нибудь за чаем. Ручаюсь, наш повар готовит французские пирожные не хуже чем здешний!

- Взаимно, взаимно - молодая женщина пожала Анне обе руки, и проследив за ее взглядом в окно восхитилась - О, так вы в карете. Великолепно, а я уже собиралась спросить, где вы живете, чтобы в эту среду прислать за вами экипаж. Ну тогда я вас отпускаю, но с условием что вы непременно навестите меня в среду, часам к четырем. У меня в этот день никого не будет, и мы славно поболтаем. На пересечении Невского с  левой набережной Екатерининского канала, наш дом это такой большущий голубой слон с белыми окнами - его при всем желании ни с каким другим не перепутать.
Мария отпустила ее руки и в свою очередь поднялась.
- Мне тоже пора, смотрите же - я буду вас ждать.

Отредактировано Мария Соболевская (12-10-2015 19:27:33)

Марии не было нужды предупреждать слуг - у нее редкий день обходился без того, чтобы к ней на чай не явился бы кто-нибудь  из многочисленных знакомых, а порой собирались и целые дамские кружки. Но она позвала Анну именно на эту среду - потому что не ожидала в этот день никаких других гостей, и ей хотелось побеседовать с бывшей подопечной покойного барона наедине. Такой случай изведать - насколько правдивы слухи, из первых уст, и оказаться единоличной обладательницей подобной информации! Она наслушалась столько версий скандальной истории, взбудоражившей столицу с месяц назад, что впору было растеряться, но, против ожидания - ажиотаж вокруг нее не угасал, но разгорался еще больше, порождая версии одна другой невероятнее. Так что впору было радоваться счастливому случаю. Кроме того - девушка великолепно пела, если удастся заручиться ее дружбой, и уговорить хоть иногда петь у нее, на вечерах, для "самых близких друзей" - как это обычно называется - это придаст ее вечерам совершенно особый шарм, а возможно позволит привлечь в свою гостиную еще и интересных мужчин. Круг общения у нее был широк, но как известно - приятных знакомств никогда не бывает мало.
Когда мажордом доложил об Анне - Мари поднялась с кресла, и торопливо пошла ей навстречу, протягивая обе руки - как к старой доброй знакомой.
- Анна! Как же я рада вам. Сегодня скучнейший день, и ваш приход для меня настоящее спасение!
- графиня непринужденно поцеловала девушку в щеку, усадила ее в кресло, и опустилась напротив. Сейчас, в своей гостиной Мари была одета с легкой небрежностью, которую могут позволить себе без стеснения лишь по-настоящему красивые женщины. Довольно простое темно-голубое платье с широким кружевным воротником явно не имело под собой корсета. Тонкая талия в нем не нуждалась, зато отсутствие жестких пластин китового уса - подчеркивало гибкость стана, и не стягивало грудь. Золотистые волосы были лишь едва подобраны назад передними прядями, а основная их часть рассыпалась крупными волнами по плечам.
- Обычно я приглашаю к чаю нескольких друзей, но сегодня, уж не взыщите - я узурпирую вас лишь для себя одной. Позже, если не возражаете, я бы хотела познакомить вас со многими из моих знакомых дам, и поверьте, среди них найдется немало тех, кто помнят ваш удивительный голос. Ведь вы не возражаете?

- Ох, право, дорогая, вы никак не можете произвести иного впечатления, кроме благоприятного - легко отмахнулась молодая женщина и потянулась за колокольчиком. Велела заглянувшей служанке подавать чай, и устроилась поудобнее, опершись левым локтем о подлокотник и положив подбородок на ладошку. Подобная поза была чересчур вольной, нарочито домашней, и в обществе старых перечниц - немедленно бы вызвала пересуды. Даме полагалось даже сидя в кресле не касаться спинки кресла, и сидеть ровно, и грациозно. Только вот в мягком изгибе не стянутого корсетом стана было еще больше грации, и хотя сейчас рядом не было мужчин чье внимание можно было привлечь подобной позой - Мария просто сидела так, как ей удобно, не слишком заботясь о впечатлении, и как бы подчеркивая что чаепитие у нее не носит светско-официального характера.
- Вас многие помнят. Ниночка Вяземская - очаровательнейшая особа, так часто вспоминала вас. Называла не иначе как белокурым ангелом, и уверяла что подобным голосом не иначе как сами ангелы поют перед Создателем. Эти светские хищницы - Вельго и Огинская жалят ее нещадно, считают простушкой а девочка настолько проста и бесхитростна, что все их шпильки словно бы натыкаются на некий незримый щит. Она правда как и ее супруг предпочитает жить в поместье, а сейчас и вовсе на сносях, не знаю даже выезжает ли сейчас. Но обязательно хочу познакомить вас с ней, она будет весьма признательна за это, вот увидите!
Ее речь прервалась, потому что вновь появилась служанка с большим подносом на котором стоял чайник, две чашечки, и обычный набор к чаепитию. Обещанные французские пирожные также наличествовали, как и шоколад с ликерной начинкой, и финики в меду со специальной вилочкой к ним.
Дождавшись пока служанка поставит все принесенное на столик между ними - графиня жестом отослала девушку и самолично принялась разливать чай.
- До чего же жаль что вы так надолго пропали. Подобный успех следовало бы ловить на его пике и развивать. Но.... обстоятельства конечно бывают жестоки. - она подвинула к Анне чашечку из тончайшего японского фарфора и принялась наливать себе - После кончины вашего опекуна - опека над вами, полагаю перешла к его сыну?  Молодой Корф, я слышала - был сослан под домашний арест без права посещать столицу, значит вы все это время оставались при нем?

- Могу вас понять, дорогая - Мария вздохнула, и отпила глоточек. - Это такая трагедия. Так молод, хорош собой, состоятелен - и такой ужасный конец. - ее передернуло - Вы не представляете, какие слухи ходят по Петербургу о его смерти! Один другого фантастичнее и ужаснее! Причем, что самое невероятное - некоторые им еще и верят! Но, право, я никак не могу поверить, чтобы Владимир Корф мог проиграться в пух, напиться в каком-то трактире с дурной славой, и потрясая бутылкой, выкрикивать угрозы в адрес государя Императора! Я немного знала его, когда мой муж служил на Кавказе, а я проводила несколько сезонов подряд на водах, чтобы быть к нему поближе. Я тогда не принимала, мы иногда сталкивались на вечерах у общих знакомых, но даже тогда он показался мне человеком трезвомыслящим и сдержанным. А главное - преданным своей службе. Когда я услышала что Корф расстрелян за измену, и злоумышление на Государя - я не поверила своим ушам! И ведь эта чушь про трактир - еще наиболее безобидная и маловероятная сплетня! Есть и другие, от которых и вовсе ум за разум заходит!

- Да, была. Года три, если мне память не изменяет - каждый сезон -  Мария сняла с блюда пирожное, переложила его лопаточкой на тарелку, и протянула Анне.- Пятигорск, Кисловодск - с апреля по октябрь в Петербурге решительно нечем заняться, а уж летом и вовсе тоска смертная. Почти все общество перебирается на воды, туда же приезжают и офицеры из действующей армии, когда им удается получить отпуск, ну или когда поправляют здоровье после ранений.
При воспоминании о тех днях она словно осветилась
- Ах, дорогая, там волшебно! Изумительная природа, красивые виды, такая чарующая неспешность жизни. Приемы и балы - куда проще чем здесь, менее чопорны, потому что жизнь на курорте предполагает куда большую свободу, чем наша задыхающаяся от ханжества столица! Представьте - там в порядке вещей, если вас пригласил на танец человек, ранее вам не представленный. Разумеется, приглашая он должен назваться - но вправе сделать это сам, без церемоний. А мужа я видела... не слишком часто, но гораздо чаще, чем если бы оставалась в столице. Дважды или трижды за сезон он получал недельный отпуск, и мы проводили его вместе. Как-то раз его ранили в бедро, и он провел в Пятигорске целый месяц, и... - молодая женщина заливисто рассмеялась - Никогда не забуду, какое у него было лицо, когда доктор Вернер впервые усадил его в серную ванну! А уж заставить его выпить воды из шестого источника - было и вовсе сродни волшебству, хотя доктор говорил, что это лучшее средство после потери крови. А! В следующий год он тоже пробыл со мной в Кисловодске почти месяц. Их полк потерял большую часть людей, и их оттянули в тыл, за Линию, чтобы влить в него свежее пополнение. А пока они набирали людей - мы чудесно проводили время. Были и еще случаи - от недели до месяца - в зависимости от того, приезжал ли он в короткий отпуск или по ранению.. Я и в Моздок ездила как-то раз, но там мне быстро наскучило. К тому же это крепость и распорядок там скорее военный. Но зато Моздок - прямо на Линии, и все новости стекаются первым делом туда.

- О, Линия - это вроде как граница. Кавказская Линия - если точнее. - Мария устроилась поудобнее, и взялась за свое пирожное, ковыряя ложечкой воздушный крем с небрежным изяществом - Это цепь укрепленных лагерей и крепостей,  от Черного до Каспийского моря, расположенных на расстоянии одного дневного перехода друг от друга. Севернее этой линии - безопасная территория, тоже Кавказ - но рай! Горы, водопады, целебные источники, курортные городки - одним словом - великолепнейшее место. А вот южнее... - она передернулась - Южнее мне представляется совершенно дикий край. Там тоже есть гарнизоны - особенно около тех поселений, которые вроде как приняли российское подданство, охраняют их от набегов, но там сплошной ужас! Чуть ли не за каждым кустом может быть засада, а за каждым деревом - черкес с кинжалом! Муж рассказывал, что бывали случаи - отошел человек от лагеря по нужде, а обратно не вернулся. Отряды от лагеря до лагеря стараются за один день добраться, потому что те, кто оказывались вне пределов укрепленных стен - с равной долей вероятности было - погибнуть, попасть в плен, получить ранения, потеряться, или же все-таки им могло повезти. - она изящно махнула ручкой - Дикий край, вот и все. - она подалась вперед и понизила голос - Знаете... Эти крикучие дьяволы как-то раз напали на обоз, который шел из Моздока в какой-то из лагерей, расположенных южнее. И с этим обозом ехала моя знакомая. Романтическая дурочка, решила сделать сюрприз своему возлюбленному! До цели добрался лишь один уцелевший, и передал ее возлюбленному клок ее волос, ее палец с кольцом, и записку с требованием выкупа! Эта история наделала много шума, отряды поисковые высылали - но ничего не нашли. Эти черкесы налетают как буря, и растворяются без следа, словно и не было их. Попробуйте-ка воевать с такими, когда не знаешь, откуда чего ждать можно. Я вообще не понимаю, зачем ведется эта война, и чего при этом эти полководцы добиться хотят. Завоевать? Кого? Камни и скалы? Ну объявили они Кавказ своей территорией, а толку, если там шагу ступить нельзя без оглядки?

- Боюсь, именно это они и сделали - Мария поняла девушку с полуслова, и покачала головой. - Тот несчастный, которому она надумала сделать сюрприз своим появлением - собрал таки выкуп, отвез его, и был убит. Деньги они разумеется взяли, а ее, вместе с его трупом - к вечеру следующего дня - подбросили к воротам одного из дальних гарнизонов, живую, но уже далеко не девицу, и в состоянии совершенно невменяемом. Родные отправили ее в монастырь, но она до сих пор, насколько я знаю - не отошла. Вот и "сделала сюрприз" любимому! Поэтому я никогда не заезжала дальше Моздока. Романтично конечно - встретиться с любимым где-то в диком краю, в отдаленном гарнизоне, преодолев опасности, под свист пуль и топот копыт, но... - она передернула плечами - Подобная романтика хороша лишь в дурных романах. И никогда ничем хорошим не заканчивается, причем для обоих. Девушек и без того часто похищают, этих можно пожалеть, но уж тех, что добровольно лезут в пасть к волку - мне даже не жаль. - она отпила чаю, и довольно кивнув на слова Анны подтвердила - Именно, дорогая. Но разве мужчины когда-либо способны рассуждать здраво? По-моему нет. А что за такие удивительные цветы вы имеете в виду?

- Эдельвейс.... - тихо, и как-то очень задумчиво произнесла Соболевская, поневоле опуская ресницы, словно бы вдруг решила рассмотреть содержимое своей чашки. - Да... красивая легенда. Я одно время мечтала получить такой цветок. Да вот не пришлось. Хотя я его видела - одна из девиц на водах помнится целый месяц ходила с этим странным цветком в волосах. - она отпила еще глоток и с неподдельным интересом посмотрела на Анну - Право, дорогая, вы просто ларчик с сюрпризами! Я полагала вас будет интересовать столичная жизнь, свет, театральные новинки - а вы расспрашиваете о Кавказе. Будет очень бестактно, если я спрошу - почему вас так интересует эта тема?

- О, раз интересуют, то - графиня оживилась было, но услышав продолжение ее реши - широко распахнула глаза. У нее были удивительно длинные ресницы, черные как смоль - и это при том ,что волосы и глаза у нее были светлые. - За ним? В гарнизон??? Право, дорогая моя, оставьте вы эту идею! Вы разве не слышали, что я вам только что рассказала? Погубите и себя ни за что, и ему добра этим не сделаете, таких случаев больше чем вам кажется! Даже если вы каким-то чудом не попадетесь черкесам - вы представляете, какая жизнь может быть для женщины - в военном лагере?! Далеко не все мужчины честны и порядочны, и далеко не всегда трезвы! Когда рядом нет офицеров - солдатня порой творит невообразимое, особенно там где идет война, и многие спешат урвать у жизни все, что можно! Ни один мужчина не стоит такого, и подумайте в какое положение его самого поставит ваш приезд! Анна, милая - послушайте доброго совета - если вам доведется рассматривать эту идею с практической стороны - остановитесь на Пятигорске, Кисловодске, на худой конец хоть на Моздоке если сумеете найти туда пропуск и транспорт - но Бога ради - не задумывайте бОльшего! она откинулась на спинку кресла, держа одной рукой блюдце с чашкой, а другой обмахиваясь словно веером. Было видно, что тирада эта - искренняя, молодая женщина выпалив все это на одном дыхании даже запыхалась - Не пугайте меня.!
Но через несколько секунд природное любопытство взяло верх и она с очаровательным лукавством наклонила голову набок
- А... если не секрет - кто ваш жених? Я провела столько времени среди кавказских офицеров, а еще больше - наслышана от мужа, то возможно я его знаю? Хотя бы по имени, возможно...

Не может быть!!!
Имя произвело на Марию действие сходное с действием гальванического тока, хотя немалый уже опыт светской жизни приучил ее не показывать своих эмоций. Но тем не менее она не смогла сдержать короткого возгласа удивления
- Воронов? Сергей Воронов? - ее ресницы взметнулись в выражении крайнего изумления, и за эту краткую секунду удержав готовую было слететь улыбку молодая женщина серебристо рассмеялась. - Разумеется знаю! Это же тот молодой человек, что всегда приезжал вместе с Корфом! А я думала он давно погиб, о нем ничего не было слышно два последних года, хотя в это время там было вроде как относительное затишье! - она передвинулась в кресле, и уставилась на Анну с нескрываемым любопытством отчего ее глаза заискрились - Выходит он решил жениться! Право, какая новость, дорогая, вы и не представляете, как мне это интересно! Уже одно то, что этот бедняга Корф женился в прошлом году, хотя все барышни которых я знала в один голос уверяли что затащить Владимира под венец будет невозможно даже под дулом пистолета. Так значит и Воронов туда же, великолепно - они снова рассмеялась, и нетерпеливо заерзала, подавшись вперед, словно ожидая услышать какой-то секрет - Ну же, Анна, милая, рассказывайте, рассказывайте! Я обожаю романтические истории, особенно те, в которых окольцованными оказываются самые закоренелые холостяки! Как же так вышло? Вас Корф познакомил, да?

Соболевская слушала ее, широко раскрыв глаза, и ловя каждое слово. Даже не обратила внимание на взгляд Анны на часы. Ее рука, протянутая к чайнику так и зависла в воздухе, а в глазах блистал какой-то неприкрытый интерес. Кажется она даже дыхание затаила, чтобы не отвлекаться от рассказа, и дослушав до конца, воскликнула
- Боже мой! Дорогая, и это вы называете не романтичной историей?! Да про вас можно настоящий роман написать! Знакомство у постели тяжелораненого, признание - в лесу, под волчий вой... Право, вы меня заинтриговали безмерно! - она взялась за чайник, вновь доливая чаю себе и Анне, и молчала во время этой процедуры - чтобы не отвлекаться и не пролить. На самом же деле - для того, чтобы взять себя в руки, и не дать привычно скользнувшей на лицо маске перейти в слащавость, которая даже самым простодушным натурам кажется неискренней. На самом же деле у нее болезненно заныло под ложечкой. Каждая женщина, некогда владевшая сердцем мужчины - считает что этот трофей отныне принадлежит ей навеки. И даже если мужчина отвергнут ею и забыт - все равно воспоминания о нем - свои, или услышанные от третьих лиц - греют душу как о том, что принадлежит ей, даже если оно ей более и не нужно. Слыша о храбрости Воронова она поневоле преисполнялась гордости, зная лишь про себя, и никому не распространяясь - а ведь он любил меня! Словно бы его подвиги набавляли и ей значимости. Слыша о том как раз за разом разрушаются скоротечные курортные романы, которых он заводил великое множество "охотясь за бабочками" - тоже гордилась, думая "дурочки вы, он любит меня до сих пор, поэтому ни одна из вас до сих пор его и не окольцевала". И хотя его любовь была ей не нужна - сам факт ощущать себя безнадежно любимой кем-то невероятно грел самолюбие. И известие о том, что ее трофей оказывается уже давно не ее - будило странное ощущение будто ее предали. При всем при том, что она прекрасно знала что предала его первой, и он это хорошо знал....
Неожиданно ей вновь захотелось его увидеть, и попытаться прочесть по его глазам - полюбил ли он эту девушку, или просто решил жениться, поскольку все же - подопечная покойного друга, красивая, талантливая  - кто это время женится по любви... вздор...
Очень хотелось спросить "И как вам ощущения" "любит ли он вас".. "а вы его"... но излишнее любопытство было бы подозрительным, и она чуть перевела стрелки, чтобы Анна - не приведи Господь - не заподозрила что они были ранее знакомы больше чем рассказала ей Мария. И она ухватилась за первое же попавшееся средство, чтобы увести разговор от чрезмерной концентрации на Сергее. Ведь знакомство на этом не кончается? И можно найти еще много случаев  послушать о нем, если Анну удастся заполучить для постоянного общения.
-  А мой супруг сделал мне предложение на балу, в Петербурге, И представьте, я настолько дурно воспитана - что сразу сказала "да". Хотя сколько мне вдалбливали что настоящая барышня должна вначале трижды отказать, и лишь потом соглашаться.

Мария с досадой поглядела на часы. Вот ведь. Разговор ушел совсем в другую сторону, а она так и не расспросила о том, что хотела. Ну ничего, дело терпит. Предложение Анны заставило ее удивленно сморгнуть. К ним? В дом человека, казненного за государственную измену?! Пусть его там уже нет, но все же... Это было одновременно и притягательно, как всегда бывает притягательным хоть самое отдаленное прикосновение к чему-то запретному и скандальному, и пугающе. А ну как и на нее падет тень этого дома? Впрочем, Анна ведь не оговаривала сроков? "Как-нибудь" может случиться и через месяц и через два, когда эти толки вокруг Корфа и его жены, наконец, утихнут. Вовсе необязательно обижать Анну отказом, тем более что и самой хочется. А повременить с визитом в первые недели знакомства - нетрудно, особенно если удастся почаще залучать ее к себе. И не только к себе.
- Охотно, дорогая моя, охотно. Однако, я отпускаю вас только в обмен на обещание непременно бывать у меня! И, кстати! - перебила она оживленно сама себя - Вы сказали что интересуетесь театральными новинками. У меня чудесный ангажемент в Императорский театр, в воскресенье там дают Макбета. Супруг мой все еще в отъезде, будьте душечкой, доставьте мне удовольствие и составьте мне компанию! Могу я на вас рассчитывать?
Заручившись согласием Анны, и проводив ее, Мария не вернулась обратно в гостиную, а взлетела как на крыльях к себе в спальню, и с разбега кинулась на кровать, как была, в платье, прямо поверх одеяла.
Сколько же всего! Наживку про Корфа девушка не проглотила, ничего, лиха беда начало. Но вот другое.... другое...
Она сгребла подушку, и перевернулась на спину, прижав ее к себе и закрыв глаза.
Сергей....
Странное чувство - щемящее и жгучее. К чему бы. Ведь она сама отвергла его, сама вышла замуж за другого. Сама, и ни разу не жалела.. Ну или почти ни разу. Но вот теперь...
Она чуть не застонала, и прижалась затылком к атласному покрывалу, пытаясь представить его таким, каким видела в последний раз. И таким, каким знала раньше. Немного ностальгии. Ведь иногда женщина имеет на это право?
Мари не была примерной женой. У нее были и интрижки, и любовники, и кое-какие планы на мужа, которые до времени пришлось отложить, но вот таких как Воронов в ее жизни больше не было. И теперь, закрыв глаза и вытянувшись в обнимку с подушкой, она вспоминала и весну их любви, и то, как складывалась потом их жизнь. И последнюю встречу. Четыре года при воспоминании об этой встрече ее обжигало гневом и ненавистью, и сейчас - впервые, она вспоминала о ней чуть ли не с нежностью.
И он - женится на другой? Он - забыл ее?  Он, несколько лет не подпускавший к себе никого хоть чем-то ближе обычной интрижки? Она это знала наверняка, общих знакомых было достаточно, чтобы следить за его жизнью, не выдавая собственного интереса.
На ней? На этой вот девочке? Милой, очаровательной, такой удивительно наивной, что у нее не укладывалось это в голове.
Женится... И будет укладывать ее в постель... Как ее саму, в те далекие ночи...
Ее тело пробрала дрожь, и она крепче прижала к себе подушку, едва не застонав от странного прилива желания. Какими же нежными были его руки. Руки, которые она так часто видела замершими над клавишами. Господи, и это - сейчас, когда нет никого, кто бы прогнал это ощущение рук, ласкавших ее, и глаз, опьяненных маревом страсти. Мари свернулась клубочком, словно бы защищаясь от этих воспоминаний, но они все равно проступали. Увы.... Сколько бы ни было любовников, но тот, первый, что открыл в тебе женщину, и был единственным на свете в течение какого-то времени - остается в памяти навсегда. И при их последней встрече... Он говорил "нет". Прогнал ее. Но до того, в те минуты, что они были вдвоем - те ощущения вернулись, вернулись на краткий миг! И она вновь стала восемнадцатилетней, сгорающей от страсти в руках своего первого мужчины. Вот бы вернуть все это снова!
Да только вот не получится уже. Та ночь была последней. На какой-то момент ей тогда показалось, что он готов ее задушить. А все потому что так по-глупому выдала себя. Поторопилась, как девчонка. А ведь стоило бы повести себя хоть немного умнее - и он снова упал бы к ее ногам, она знала это без тени сомнения. А теперь, выходит, поздно.
Она перевернулась на живот, и зарылась головой в подушки. Поздно ли? Ты все-таки забыл меня? А ведь тогда, шесть лет назад, ты клялся что будешь помнить меня до последнего вздоха.
Надеяться что эта девочка надоест ему? Бесполезно, она его знала слишком хорошо. Разве что он ей надоест? Не похожа Анна на вертихвостку. Но... она юна и неопытна, и похоже совсем не знает мужчин. Может в этом есть резон?
Мария прижмурилась, наполняясь кипучими, как в шампанском, пузырьками - предвестниками какой-нибудь интересной интриги. Это знакомство оказалось куда более заманчивым чем казалось поначалу. И она собиралась с удовольствием его продолжить!

У Марии же все эти дни было престранное настроение. То приподнятое, то необычайно подавленное. Она чуть было не пропустила чаепитие в пятницу у Элен Браницкой, но все же пошла, и была со всеми мила и любезна, ни словом не упомянув о своей новой знакомой. По ночам ей снились престранные сны. И только ближе к воскресенью странное, незапланированное волнение начало сглаживаться.
Наряд Анны удивил ее. Такие темные цвета, вкупе со строгим покроем скорее походили бы для взрослой. замужней женщины, но никак не для девушки, которой на вид не более двадцати лет. Впрочем - какая ей-то разница? Репутация и у самой Марии была не сахар, по Петербургу о ней осторожно, исподволь говорили всякое, не решаясь впрочем, пока высказывать какие-либо упреки открыто. О, она была умна и осторожна. Она балансировала на грани между благопристойностью и скандальностью. Да, она посещала кофейни в одиночестве, но многие замужние женщины позволяли себе подобное, особенно встречаясь с подругами. В театры или на прогулку - всегда находила себе компаньонку, и устраивая приемы у себя в отсутствие мужа - всегда маскировала их под дружеское чаепитие в дамском кругу. То, что эти чаепития посещали и мужчины - происходило само собой - то случайно "старый друг мужа попросил принять его по делу ", и попал как раз на время сборища, так, что неприлично было бы не пригласить к столу, то "кузен" или "племянник" заходили "по семейным делам", но даже и в этом случае на людях флиртовали куда больше с гостьями чем с хозяйкой дома. Она посещала и вечера, часто под руку с каким-то очередным "кузеном" - и кто мог бы опровергнуть ее слова. В девичестве - Мария Крейц была из очень разветвленного лифляндского семейства, и знать наперечет всех ее многочисленных родственников в обществе никак не могли.  А наличие в отсутствие мужа - родственника -мужчины давало ей почти полную гарантию безопасности. О ней судачили и перемывали косточки, но бойкотировать не решались. Граф Соболевский был видной фигурой при штабе Отдельного Кавказского корпуса, дальним родственником и правой рукой генерала Головина, командующего всеми вооруженными силами на Кавказе. И мало кто решился бы ссориться с его супругой. Алексей Соболевский любил свою жену безумно, дрался за нее бессчетное количество раз, и мог бы серьезно испортить жизнь любому военному, на кого его благоверная вздумала бы ему в соответствующем тоне пожаловаться. И дамы высшего света, у многих из которых были в армии мужья и сыновья - спускали ей с рук многое, что может быть, кому-то другому и не прошло бы даром. Она же, в свою очередь, не отказывая себе ни в чем, тем не менее соблюдала множество внешних условностей, и была обходительна и предупредительна со всеми, пока не задевали ее самое. С мелкими моськами вроде Жюли Алтуфьевой она расправлялась ехидно и безжалостно, с Браницкой и Огинской была вполне на равных, потому как и у тех было рыльце в пушку, и их мужья тоже щеголяли развесистыми коронами рогов, и сей триумвират был нерушим, потому как почти в открытую держался на осведомленности о грешках друг друга. Шипониных Мария на дух не переносила, благоразумно высмеивая их лишь за глаза, а вот с генеральшей Волынской и графиней Салтыковой была в высшей степени предупредительна, и в их присутствии не допускала даже отдаленного намека на моветон.
Вот и в это воскресенье в театр она собиралась в компании Анны, не слишком заботясь - как это будет принято. Придраться будет не к чему, хотя если Анну узнают - легкий флер сплетен потянется за ними как шлейф от духов. Тем лучше. Легкие сплетни придают женщине шарм, и особенно когда нет доказательств вреда ее репутации. Глубокие темные ложи бельэтажа с их тяжелыми портьерами - как нельзя лучше скрывали происходящее в ложе от нескромных лорнетов даже сидящих с противоположной стороны зала, ибо -  кто мог поручиться, не сидит ли в темноте ложи ее муж или брат? Разглядеть сидящих в ложе можно было только если те придвигались к самому краю, тогда как больше половины мужчин, сопровождавших своих дам, предпочитали отсиживаться во втором ряду кресел, и безмятежно похрапывать пользуясь собственной невидимостью.
Увидев наряд Анны, Соболевская вслух, восхитилась ее изяществу и стройности, а про себя еще и похвалила девушку. Та ведь находилась в весьма щекотливой ситуации - с одной стороны вроде бы должна носить траур по своему умершему опекуну, а с другой - в открытую носить траур по казненному государственному преступнику - проявление неблагонадежности. Поэтому скромное темно-зеленое платье с черными кружевами, и строгая прическа были идеальным решением.
Сама же Мария тоже нарядилась не слишком вычурно, зная по опыту, что роскошь наряда и обилие драгоценностей отвлекают внимание от лица и фигуры, а в театре она рассчитывала повидать кое-кого, кому не слишком будут любопытны рюши да воланы. Темно-бордовое платье не имело никакой отделки кроме рельефных швов лифа. Такой туалет не обсуждали бы женщины, но его не пропустили бы мужчины, внимание которых, ничем не отвлеченное непременно сфокусировалось бы на неглубоком, но очень соблазнительном при ее высокой округлой груди V-образным декольте, и подчеркнутой корсетом талии, такой неправдоподобно тонкой, что ее казалось можно охватить двумя руками. Ониксовые серьги в ушах, такой же  кулон на тонкой, невесомой цепочке, черный веер из страусовых перьев, весь ее наряд долженствовал свидетельствовать о том, что сегодня она намеренно не собирается привлекать к себе особого внимания. На это у нее были другие причины. Она ждала гостя сегодня в ложу, и надеялась обратить его внимание - не на себя.
Блестящая россыпь огней, драгоценности и меха, блестящие пары и целые группы, поднимающиеся по широкой лестнице, и разноголосье инструментов, настраиваемых где-то за кулисами, как всегда привели ее в радостное волнение, хотя театр она любила не сам по себе, а скорее как фон для более интересных событий.
- Приехали! - подтвердила она, глядя на Анну сияющими от радостного азарта глазами - и увлекла ее через фойе к боковой лесенке ведущей к ложам.
Оттуда, сверху, они видели почти заполненный зал, и рассаживавшихся зрителей, ложи напротив. Мария, пользуясь этим указывала Анне то на одного то на другого мужчину или женщину - называла их по именам, и иногда добавляла про кого-то из них разные смешные сплетни или комментарии, и вскоре, наконец огромные люстры были погашены, и начался первый акт

Виктор Ланский никогда не был завзятым театралом. Но исправно посещал и театральные постановки, и оперы, так же как балы и приемы. Весь высший свет Петербурга был огромным многоцветным гобеленом, с превосходным, гладким рисунком с лицевой стороны - но крайне нелицеприятным, беспорядочным переплетением разноцветных нитей с изнанки. Только вот как опытная вышивальщица по изнанке угадывает узор - так и при известном умении и сноровке, по переплетению беспорядочных на первый взгляд нитей человеческих отношений, связей между людьми и семьями, начинающимися и распадающимися - можно было влиять на лицевой узор. Ланский не интересовался лицевой стороной. Он был человеком изнанки, да только величайшее умение состоит именно в том, чтобы о твоем умении и влиянии никто не знал. Умение смотреть и слушать, запоминать и делать выводы, выискивать мельчайшие детали, на которые люди, как правило не обращают внимания, и пользоваться любыми обстоятельствами - это ведь так просто! И вместе с тем - доступно столь смехотворно малому количеству людей.
Сегодняшний вечер для него вполне удался. Барон Кессель, недавно приехавший из Франции упорно пытался пристроить свою дочь замуж за одного из сыновей Выжимского, видного чиновника из Второго отделения канцелярии Его Величества. Этот брак был крайне нежелателен с политической точки зрения. Выжимский и без того был не слишком благонадежен со времен Польского восстания. Кто знает - какой комплот мог бы вырасти, породнись он с французом, посредством брака детей? Проще было бы попросту не допустить этого брака. Ланский долго искал подходы к этой семейке, но все разрешилось неожиданно просто. И в начале первого акта, он, из своего кресла в четветром ряду партера с удовольствием наблюдал, как бенуаре правого ряда, происходила сцена, хоть и соответствующая шекспировскому духу, но совершенно не относящаяся к текущей постановке. Сын Выжимского, щеголеватый и раздушенный фат, влетев в ложу, где сидела утонченная и изящная француженка швырнул буквально ей в лицо какие-то листки бумаги, после чего и вылетел вон. Он был слишком далеко, чтобы услышать слова, но был бы плохим агентом если бы не умел читать по губам, и хлесткое "Шлюха!" брошенное вместе с листками, заставило Ланского улыбнуться. Право же, нет ничего лучше хорошо исполненной работы. Девица опешившая от такого обращения подобрала один из листков, прочитала, и драматически обвисла в кресле. Оставалось только пожалеть, что с ней рядом в этот момент не было мужчины, такой красивый обморок пропал зря!
Теперь можно было и насладиться спектаклем, впрочем Ланский за ним до того не следил, и не мог бы сказать, что происходит на сцене. Нет-нет, да поглядывал с любопытством на девицу - что она там поделывает? Но в ложе ничего интересного не происходило, очнувшись, красавица ревела в три ручья, а какая-то пожилая дама явно пыталась ее успокоить. Скукотища. Он уже собирался было отвернуться, когда случайно подняв взгляд повыше обнаружил в бельэтаже, как раз над местом душевных терзаний юной француженки - силуэты двух женщин. Эту ложу обычно занимала графиня Соболевская, и судя по золотым волосам угадывавшимся в полумраке - она там и была. А вот другая... Отсвет "молнии", которым за сценой декорировали покаянное выступление Макбета, чтобы придать ему драматичности - осветил ложу краткой вспышкой, и бровь Ланского дернулась вверх. Вторая девушка была ему незнакома. Но....
Какое же странное у нее было лицо. Красивых девушек в Петербургском свете было много, и эта была не хуже других, но.... Какое же странное отрешение было у нее в глазах. Словно и не там она, не в ложе, а на сцене! Даже после того как магниевая вспышка погасла, он, нет-нет да всматриваясь в привлекшую его внимание ложу - стал разбирать в полумраке и тугой узел светлых волос, и напряженную шею, и... глаза, словно светившиеся глаза.
Какая однако увлеченность! - хмыкнул он про себя.- Однако, хороша. Кто это создание? И почему я ее не знаю?
Девица, словно бы почувствовав его взгляд, оторвалась, наконец, от сцены, посмотрела в партер, недоуменно и встревоженно, и в какой-то миг посмотрела прямо на него, встретившись с ним взглядом. Виктор и не подумал отводить глаза, зато девушка отпрянула поглубже в полумрак, и пропала из виду.
Какие мы впечатлительные! Любопытно-любопытно!
Удовлетворение и любопытство - хорошая смесь. Ланский хорошо знал графиню, и, когда прозвонили антракт принялся пробираться к выходу из зала.
- Виктор! Вы куда?!
Он оглянулся и расцвел. Вот тебя-то мне и надо друже. Ты сейчас в самый раз! Молодой князь Горчаков окликнувший его через фойе, иногда казался Виктору чем-то вроде рыбы-прилипалы. Бездельник, фат и игрок, он был бесполезнейшим существом на свете - и, вместе с тем, сущей находкой для того, кто умел им пользоваться. А Виктор умел, и весьма виртуозно. Митя Горчаков едва ли не обожествлял Ланского, и старался во всем ему подражать, и хотя выглядело это весьма забавно - отбривать такого приятеля было бы настоящим расточительством. 
- Иду засвидетельствовать свое почтение графине Соболевской. Пойдешь со мной?
- К Марии Францевне?! - Юноша аж зарделся и пригладил свои светлые вихры - С удовольствием!
- Тогда купи цветы. Не идти же к даме с пустыми руками! Имеешь право. Она же тебе, вроде бы, родня? 
- Кто? Соболевская? Н-ну да, по мужу. Не то двоюродная тетка не то что-то в этом духе. Но...
- Да какие там "но"!
В фойе театра продавали цветы. Митя купил корзину роз, и понес ее по лестнице, старательно огибая спускавшихся сверху кавалеров и дам, спешивших размять ноги в антракте. Ланский не спешил, он знал что Мария не любит фланировать по коридорам. Когда они постучали в дверь ложи, он посторонился, пропуская Горчакова первым, и потихоньку вынул из корзинки, которую тот входя спрятал за спину - великолепнейшую алую розу, которую тут же спрятал в рукав.

- Не соизволите ли представить и меня, очаровательная графиня - спросил Ланский, остававшийся до той поры невидимым в темной глубине ложи, у самых дверей. Он шагнул вперед, выходя на свет, и отвесил обоим дамам глубокий, точно в танце, учтивый поклон, в котором почему-то чувствовалось какое-то беззлобное ехидство. Выпрямляясь, он беззастенчиво прямо глянул на Анну, и повернул голову к Мари, которая со смехом заявила что она-де его не заметила
- Право, вы приводите меня в отчаяние - едва заметная усмешка чувствовалась скорее в голосе чем отражалась на губах, и никак не  придавала ему вид отчаявшегося. - Быть незамеченным столь прекрасными дамами?! Смилуйтесь!

Ланский немедленно склонился в глубоком поклоне, и, не дожидаясь, пока Анна протянет ему руку для поцелуя (да и протянет ли) - мягким жестом взял ее руку, и поднес к губам. Это было строго говоря - совершенно недопустимо этикетом, но с другой стороны, могло подразумевать куда как многое, а то, что этот жест вышел исполненным почтения - то получился он каким-то очень личным, каким обычно не обмениваются при первом знакомстве. Пальцы девушки почему-то были холодны как лед, хотя в ложе было тепло, и, выпрямляясь он обратился уже к самой Анне
- Не верьте графине, госпожа Платонова. Она приукрашивает. Никакой я не граф, но, во всяком случае, Ланский. К вашим услугам.

- Ну, может пока и не граф, - легкомысленно отмахнулась ничуть не смущенная Соболевская, жестом предлагая Мите устроиться в кресле второго ряда. Ее глаза блеснули весельем при виде того детского жеста, которым Анна выдернула руку и спрятала ее за спину. Ну, право слово, совсем дитя! А ведь когда Ланский прикасался к ней самой - по коже против воли прокатывался какой-то трепет, и хотелось чтобы он не выпускал ее как можно дольше. Любопытно - а что он в ней нашел? Смотрит-то как изучающе. Ревности Мария не испытывала, Виктор был бесспорно хорош, но  их отношения никогда не заходили в разряд романтических. Пару раз они оказывались вместе в постели, и им было хорошо, но оба слишком трезво смотрели на жизнь, и как бывает исключительно редко - не превратились из любовников ни в возлюбленных, ни во врагов. И эта полуироническая дружба, приправленная воспоминаниями о кое-каких других деталях щекотала нервы как игристое шампанское. - Но скоро им станете. Ваш дядюшка, я слышала, совсем плох, а наследуете ему только вы.

- Мария Францевна! - воскликнул Ланский, выпрямляясь - Если вы намереваетесь окончательно осрамить меня в глазах вашей очаровательной подруги - то скажите об этом прямо! Мужчины еще и не на такие глупости шли ради желания прелестных женщин, но, однако же - госпожа Платонова, я прошу вашего заступничества!  - он обернулся к ней, и только теперь его глаза неприкрыто искрились смехом, хотя на губах он так и не отразился -  Меня обвинили в страхе перед кошками! Право, следует изобрести какой-нибудь способ вызвать даму на дуэль! Вы согласились бы быть моим секундантом?

Отредактировано Виктор Ланский (24-10-2015 21:02:23)