Время года: ...
Дата:...
Время действия:....
Место действия:
Участники: ...
Краткое описание действия (не менее трёх строк):
<.1840><Зарисовки нашей жизни>
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться129-08-2018 14:46:35
Поделиться229-08-2018 14:51:52
Май 1840
Молодая трава, покрывшая пологий холм мягким ковром, в это предрассветное время казалась темной и поникшей. Но не надолго. Совсем скоро ее коснутся мягкие солнечные лучи, заставив играть нежными оттенками зеленого. Все притихло. Почему-то в эти минуты тишина всегда казалась осязаемой, весомой, окутывающей, словно туман. Молчаливо и несколько угрюмо стоял густой лес, не слышны были ни шелест листвы ни перекличка птиц. Затихли и сверчки, поющие всю ночь напролет. Даже река у подножия холма катила свои воды тихо, размеренно и сонно.
Поднявшись на холм, Волконский остановился, протер лоб широкой ладонью, резко выдохнул и мотнул головой. Тишина кругом, одна тишина. Князь обернулся назад, посмотрел на белоснежный особняк с темными окнами и глубоко вздохнул. Вынул из подмышки свёрток, встряхнул, кинул на тронутую росой траву плед и, по стариковски крякнув, опустился на него, вытянув ноги.
Хорошо… Михаил Федорович прикрыл глаза и погружался в густоту тишины, вслушиваясь в нее и словно растворяясь. Утренняя прохлада пробирала ознобом, но он не шелохнулся, лишь губы дернулись в слабой улыбке.
Да, ему живому, яркому, горячему, словно солнце, требовались порой минутки тишины. Но не в кабинете, за дверью которого по-прежнему кипела жизнь, а вот так, в сонном облаке, когда спят все и вся. Кроме него и солнца. Красноватый шар все увереннее поднимался над горизонтом, теплое золото его лучей медленно бежало по земле, пробуждая ее от ночной прохлады и дрёмы. Вот лучик скользнул по пледу, ладони, поднимался все выше и, наконец, коснулся теплым прикосновением щеки, а затем и глаз княза. Волконский блаженно улыбнулся, ощутив этот невесомый поцелуй. Открыв глаза, он тут же зажмурился и прикрыл их ладонью. Посидев так с полминуты, убрал руку и, отчаянно щурясь, стал смотреть на выплывший в небо огненный шар. Солнце преобразило все вокруг. Проснулся ветерок, заиграв листвой в роще на том берегу, пробежался по реке, расчет в поверхность серебристой зыбью, всколыхнул густые травы и по-дружески потрепал седые волосы Волконского, дохнув в лицо терпким ароматом трав и свежестью реки.
Где-то слева уже вовсю жужжал шмель, за рекой запел едва слышно соловей. На плед прыгнул зелёный кузнечик и задёргал ножками, играя на невидимой скрипке. Князь завел руки за спину, потянулся и опустился навзничь. Он чувствовал себя мальчишкой, лёжа вот так среди травы, цветов, слушая плеск реки внизу и глядя в серо-голубое небо. Михаил Федорович словно впитывал тепло солнечных лучей, нежность соловьиной песни, свободный нрав ветра,чтобы, придя домой, поделиться со всеми.
Вдохнув полной грудью, Волконский перекатился на колени и, что-то не мелодично жужжа себе под нос, стал срывать полевые цветы. Затем бодро поднялся, встряхнул влажный от росы плед и, махнув рукой солнцу, словно приятелю, зашагал с холма вниз, в особняк, чтобы поделиться теплом солнца нового дня.
Отредактировано Михаил Федорович (29-08-2018 14:55:52)
Поделиться329-08-2018 14:53:54
Июль 1840
- Они не приедут сегодня. Слишком рано, - негромко произнес Елагин, раскуривая трубку.
- Может быть, - тихо, совсем тихо произнес хозяин дома, - Но ты только посмотри, Степ, и послушай.
Степан Афанасьевич удивленно посмотрел на друга, пожал плечами и опустился в стоящее рядом плетеное кресло. Бросив еще один внимательный взгляд на друга, он откинулся в кресле и затянулся ароматным дымом. Волнконский же сидел рядом, расслабленно откинувшись на спинку кресла, опустив руки на подлокотники и полу-прикрыв от неведомого остальным наслаждения глаза. Губы князя чуть подрагивали, словно он что-то шептал. Шептал и улыбался чему-то неизвестному. Елагин едва не хмыкнул, не понимая настроения своего друга, выдохнул дым и замер, наблюдая, как белесая, едва заметная тень плавно и медленно поднимается в закатное небо.
На поместье спускались сумерки. После жаркого дня марево еще дрожало над землей, но прохладный, свежий от близкой реки ветерок обдувал разморенных жаром жителей. Обитатели погружались в сладкую, вечернюю негу, когда усталость от работы и жары клонит в сон, но ветер и прохлада опустившихся сумерек манит побыть еще немного в этом дне. Князья, расположились на веранде, поддавшись этому томному часу. Рядом с крыльцом лежал крупный рыжий пес и поводил ушами, прислушиваясь. Откуда-то со стороны хозяйственного двора доносился глухой стук ведра о стенки колодца, плеск воды и скрип ручки, которую вертела девочка-поломойка. Вот скрип стал слишком медленным, а затем раздался стук, всплеск и ругать – ведро было упущено в недра колодца. Сверчки, стрекотавшие свою вечернюю песню под крыльцом, на мгновение затихли, словно прислушиваясь, а затем затрещали с удвоенной силой.
Небо окрашивалось в оранжево-красные краски, постепенно темнея. Солнце пряталось за соседний холм, даря последние лучики поместью, купая в их тепле тех, кто был на улице в эти минуты. Вышла на террасу и хозяйка дома. В легком летнем светлом платье Лидия Алексеевна казалась помолодевшей и посвежевшей, словно с нее сняли какой-то тяжелый, непосильный ей груз, и теперь она могла просто жить, наслаждаясь каждым днем. Княгиня желала лично позвать мужчин к столу, но попав в этом сумеречное томное царство, поддалась моменту и забылась. Опустив руку супругу на плечо, Лидия замерла, любуясь опускающимся солнцем и слушая песенку, которую затянул мальчишка –конюшонок.
- Вот теперь…можно и ужинать, - негромко, осторожно произнес Михаил Федорович, когда оранжевый диск скрылся за холмом,- ведите нас, душенька.
Поделиться429-08-2018 14:55:16
Август 1840
- Ты стал слишком стар! Глотай теперь пыль! – весело крикнул Елагин, пронзительно свистнул и пустил коня в галоп.
Вслед ему понеслась такая отборная брань, что деревенский мальчишка, пасший гусей на лужайке, оглянулся, с интересом провожая взглядом умчавшихся господ. Волконский забил своего жеребца каблуками в бока и помчался следом за умчавшимся далеко вперед другом. Елагин припал к шее коня, понукая того криками и задорным, восторженным смехом. Словно юнец, словно мальчишка, которого отец впервые посадил перед собой в седло, князь был пьян от чистейшего восторга и удовольствия, забыв обо всем. Лучи заходящего солнца путались золотистыми бликами в седых волосах и бороде Елагина, окрашивая в теплый медовый цвет. И сам князь казался помолодевшим на много-много лет.
- Ты посмотри, что вытворяет! Вот ведь… бес в ребро! – рассмеялась Софья Павловна, опираясь обеими руками на инкрустированный малахитом набалдашник трости. Она чуть заерзала , нетерпеливо, непоседливо, словно и ей хотелось отбросить с колен расшитую шаль, откинуть трость и взобраться в седло. – Алексей, а ну посмотри! Как князь твоего деда обошел, а?
- Не может быть! – вскрикнул Алешка и, бросив солдатиков, подлетел к крыльцу, - деда! Давай же! Аааааааааа!
И с громким криком сожаления и восторга одновременно, Алешка запрыгал по ступеням, приплясывая в каком-то диком танце, размахивая руками. Он горячо хотел, что бы дедушка пришел первым, но был в восторге от скачки Елагина. Надо ли говорить, что мальчишка не привык его видеть таким?!
- Что это они вытворяют?! – воскликнула Лидия Алексеевна, выходя на террасу и всматриваясь на проходившую внизу холма дорогу, где резвились оба князя, - Ай-да князь… Ох, помяните мое слово, дорогая Софья Павловна, мы еще женим этого закоренелого холостяка!
- Ой, это же дедушки! – рассмеялась Сашенька, приложив маленькие ладошки к щекам.
- Да-да, дедушки совсем обо всем позабыли. Ох, лишь бы шеи себе не свернули, - стала нервно покусывать губу Волконская, опустившись в кресло рядом с Демидовой.
- Ничего, прискачут живыми и здоровыми, вот увидишь, - улыбнулась Демидова, опустив ладонь на плечо Миши, который все это время молча сидел у ее ног. Мальчик пару минут наблюдал за дедом, а потом вернулся к изучению альбомов и записей Николая Демидова. – Жаль, что Дарья с Владимиром этого не видят. Скоро ли они?
- Уже должны вернутся. Даша обещала, что вернутся к вечернему чаю.
- А где они, кстати? Вы так и не рассказали мне.
- Повела мужа на ту елань, куда носилась, сбегая от учителя. Ох… Вот в ее ли положении по лесу резвиться, скажите мне?! Да и что может быть интересного в деревьях, сидели бы здесь, отдыхали.
- Душенька, Вы ворчите, как старуха, - усмехнулась Демидова, потрепав Мишу по волосам, - Владимир бы не отпустил ее туда, будь ей это вредно. Пройдутся-прогуляются, это к лучшему.
- Еееедуууут, - завизжал Егор, до этого резвившийся с крупным рыжим псом во дворе, а теперь взлетевший на крыльцо, - едут!!!
И через пару минут во двор влетел Елагин. Он смеялся и лучился таким счастьем, что даже Лидия Алексеевна не посмела его бранить. Следом во двор въехал и Волконский. Хоть и приехавший вторым, он посмеивался, хлопнул друга по плечу, когда оба спешились, и поднялся на террасу. Вдалеке тропинки, которая вела из лесочка, показались еще два силуэта, и Лидия захлопотала вокруг чайного столика, задергала суетливо, что было на нее, прежде замороженную, не похоже. Алешка все прыгал вокруг дедушек, что-то расспрашивая, Сашенька с Егором побежали наперегонки к родителям, а Миша поднял взгляд от альбома и улыбнулся, одновременно с Демидовой глядя на золотисто-оранжевый диск солнца, окрасивший все вокруг в тепло уходящего дня.
Поделиться506-04-2020 15:06:36
Август 1840-го
- Вы уже подготовились к Первому дню Осени, Мишель? – поинтересовалась Софья Павловна, не поворачиваясь к сидевшему рядом кузену.
Был один из последних летних вечеров. Воздух был теплым и пряным от цветущих трав, казалось, что он чуть трепещет в закатном солнце. Волконский и Демидова уютно устроились в плетеных креслах на веранде, посматривая за бурлящей вокруг них жизнью.
Это лето было особенным. Поместье Волконских вело спокойную, тихую жизнь вот уже несколько лет, ведь опустело, как повзрослели и разъехались дети. Конечно, были и приемы, вечера, шумные пирушки и охота, но именно дети наполняют дом другой, живой суетой. Это лето Корфы проводили у них. Приехавшие на Первый день лета, они были вынуждены остаться, так как местный доктор заявил чувствовавшей который день недомогание Даше о ее беременности и запретил первые месяцы куда бы то ни было ездить в тряском экипаже. Теперь лишь Владимир время от времени отлучался для поездок в имение. Это событие наполнило жизнь Волконского каким-то новым светом и счастьем. Ведь к середине зимы он снова готовится стать дедом.
- Я в процессе, кузина. Но не переживайте, будет все так, что Вы останетесь довольны!- улыбнулся князь, с весёлым прищуром глядя, как Алёшка сражается на тренировочных шпагах с Мишей на лужайке перед домом под зорким оком отца.
- Алексею скоро уезжать в Корпус. Дарья расстроилась, что не сможет поехать с ним в столицу, чтобы проводить
- Я знаю, что она расстроена. Но нам тут и думать не о чем. Владимир назвал две причины и этого достаточно, чтобы Даша забыла о поездке.
- Первая, я полагаю, показания доктора. А вторая?
- Алешке будет проще попрощаться со всеми здесь, чем там, в чужом городе , прощаться с расстроенной матерью. Ему будет комфортнее, если с ним поедет только отец.
- Резонно. А разве Владимиру дозволили появляться в столице?
Волконский пожал плечами и поднялся с кресла, чтобы увидеть младших внуков, пропавших из виду. Но Егор и Саша уже показались из-за толстостволого дуба, рванув на перегонки к показавшимся на дорожке из сада Даше и Лидии Алексеевне. Княгиня Волконская держала дочь под руку, второй аккуратно поправила на ней шляпку.
- Хоть убейте, но я не понимаю эту женщину! – стукнула тростью Демидова,- скажите мне, Мишель, что за игру она затеяла?
- Что Вы имеете ввиду?
- Эту ее любовь к Даше! Насколько ее хватит? Столько лет она ее ненавидела, обижала, унижала, а теперь сама материнская любовь и нежность. Разве мать может так себя вести? Как же так? Я столько лет это все видела, искала ответ, но так и не смогла понять эту женщину!
Волконский молчал, заложив руки за спину. Он смотрел на супругу и дочь, плотно сжимая губы и нервно сжимая правый кулак. Он молчал, собираясь с мыслями и духом, молчал, решаясь сломать ещё раз стену непонимания, которую нагородил сам.
- Даша не ее дочь,- наконец негромко произнес он, повернувшись к кузине,- она дочь графини Строгановой, с коей у меня был роман по молодости. Лидия решила выдать девочку за свою, зная, что мне дорог этот ребенок. Условием было то, что Дарья не узнает правды, а Полина не появится в нашей жизни. Мы с Елагиным забрали новорожденную, едва та появилась на свет. Этой весной Полина стала активно появляться в жизни Дарьи, и Владимир, узнавший от меня правду, рассказал ее Даше. Это примирило их с Лидией, расставив все по местам.
Он замолчал, выложив одним духом всю правду, раскрыв ту ложь, которая была вокруг Демидовой эти долгие годы. Княгиня очень долго молчала, глядя на Волконскую и Дашу, наблюдая, словно ища что-то новое.
- Почему Вы не сказали об этом мне?- наконец произнесла она, не отводя взгляда,- Боже мой, Миша, что же Вы наделали. Я ведь… Если бы я знала, то могла бы помочь ей справиться. Господи…Николай изменял мне, да, но чтобы я воспитывала его ребенка?! Даже так, как делала это она…Ненавидела, но растила. Боже мой, я же могла помочь им обеим. Почему же Вы…?
- Она не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Это было ее право.
- Какие глупости, какие же глупости,- покачала головой княгиня и замолчала, откинувшись в кресло и закрыв глаза. Только тонкие губы иногда поддерживались, сжимаясь.
Волконский чувствовал себя опустошенным после этого разговора. Он привалился к перилам и молча смотрел на мальчишек, стараясь уйти от этого неприятного вопроса. Но Софья Павловна все молчала, а он должен был знать, должен узнать, не сломала ли эта правда отношений между ними.
- Кузина, не молчите… Я пойму, если Вы обижены или оскорблены тем, что Вам, самому близкому нам человеку, я не открывал эту правду столько лет.
- Обижена? Оскорблена?- произнесла княгиня, пробуя слова на вкус, и открыла глаза, посмотрев на князя. В ее глазах не было ни упрека, ни обиды, разве что глубокая грусть,- знаете, Миша, я бы обиделась, пожалуй, или оскорбилась, будь в моём распоряжении ещё хотя бы лет 30. Но, боюсь, что мой срок на этой земле не так долго, поэтому тратить это бесценное время на обиды мне не хочется. Лучше я потрачу его на примирение с Вашей супругой. В конце концов, она тоже заслуживает второй шанс…
Волконский прижал к губам ее сухую руку, а Демидова, словно ребенка, потрепала свободной рукой его седые волосы. Вместе они наблюдали, как семья собирается на лужайке у дома, шумно смеясь и разговаривая, дети взвизгивали, бегая вокруг родителей. В лучах закатного солнца все становилось теплым, домашним, уютным. Демидова заметила, как Лидия ласково провела ладонью по руке дочери, прежде, чем удалиться в дом, и подумала о том, что, наверное, теперь уже ничего ее не удивит на этом свете.